"Поль Феваль. Карнавальная ночь ("Черные Мантии" #2) " - читать интересную книгу автора

производила сомнительного впечатления, в отличие от изысканного туалета его
коллеги. При взгляде на его умное мужественное лицо вдумчивый наблюдатель
догадывался, как дорого ценит молодой врач каждый час, каждую минуту. Если
бы доктору Ленуару было дано две жизни, он все равно сожалел бы о том, что
мало успел.
Братья и сестры милосердия, эти благородные души, превратившие
призвание творить добро в ежедневную кропотливую работу, часто приобретают
черты характера, которые позволяют людям несведущим обвинять их в эгоизме и
даже шарлатанстве. Хирург, ампутирующий ногу больному, всегда спокоен,
чувствительность ему неведома. Брат милосердия, бесстрастный, как хирург,
или, лучше сказать, закаленный видом крови и страданий, быстро теряет
способность внешне выражать свои чувства. Исполняя свою высокую миссию, он
становится бесстрастным; его время принадлежит всем, поэтому он действует
решительно и резко; он становится жестким, ибо не в праве отдавать одному
то, в чем нуждаются многие. Эти строки могут возмутить тех "ангелов на час",
что гордятся своей добротой и терпением, но послушайте моего совета: если
вам придется ампутировать ногу, ни в коем случае не обращайтесь к чересчур
впечатлительному хирургу!
- Мадам, - произнес доктор Ленуар (вид больной побудил его обратиться к
ней именно так), - я интересуюсь вашим сыном Роланом, который служит
подмастерьем у Эжена Делакруа, моего друга.
- Мой бедный Ролан! - пробормотала больная, ее широко раскрытые глаза
увлажнились.
- Мадам Тереза пользуется моими услугами... бесплатно, - набравшись
храбрости, заговорил доктор Самюэль. - Я навещал ее все эти дни.
Ленуар обернулся к нему и поклонился. Самюэль добавил:
- Астма в четвертой степени, осложненная острым перикардитом.
Доктор Ленуар слушал пульс Терезы. Тем временем доктор Самюэль уселся
за стол, чтобы быстренько выписать рецепт.
- Ролан - хороший добрый мальчик, - говорил Ленуар, - мы ему поможем, я
вам обещаю... Вы должны надеяться, мадам, надежда вам необходима.
- О да! - порывисто откликнулась Тереза. - Надежда мне необходима.
Доктор Самюэль, покончив с рецептом, протянул его доктору Ленуару, в
его жесте одновременно сквозили тщеславие и подобострастие.
Ленуар взглянул на рецепт и вернул его со словами: "Хорошо".
Затем он подошел к камину и поставил ноги, обутые в крепкие сапоги, на
почти догоревшие головешки. Особой нужды в тепле доктор не испытывал, он
лишь искал способ незаметно положить на каминную доску двойной луидор.
Не ожидайте от таких, как Ленуар, безоглядной щедрости. Для них
щедрость равносильна воровству. Великое множество больных нуждается в их
помощи!
Сделав вид, что подошвы его сапог достаточно подсохли, Ленуар собрался
отойти от камина, но в этот момент он заметил миниатюру, висевшую справа от
маленького, изрядно облупившегося зеркала. На миниатюре был изображен
мужчина в военной форме с генеральскими эполетами.
Доктор Ленуар положил еще один двойной луидор рядом с первым и сказал:
- До свидания, мадам. С этих пор я ваш друг. Я навещу вас.
Он вышел, было слышно, как он торопливо спускался по лестнице.
На щеках больной выступил легкий розовый румянец.
- Делакруа - художник-романтик, Ленуар - врач-романтик! Эжен Делакруа!