"Поль Феваль-сын. Марикита" - читать интересную книгу автора

дерзостью и, казалось, хотела, не дожидаясь ответа, поспешно ретироваться.
Еще бы: гора окровавленных трупов могла испугать и куда более мужественную
натуру, а разъяренная цыганка, только что совершившая убийство, выглядела
отнюдь не миролюбиво. В Испании, где религиозное рвение доведено до степени
крайнего фанатизма, монахини, считающие себя дочерьми Господними, никогда не
общаются с цыганками, называя их дочерьми сатаны.
Монахини боялись цыганок, цыганки презирали монахинь, и только общая
опасность или чья-то смерть могли на время примирить враждующие стороны. В
повседневной же жизни всюду, где бы им ни довелось встретиться, многовековая
религиозная рознь побуждала монахинь и цыганок отворачиваться друг от друга,
а то и обмениваться колкими фразами.
Впрочем, было и кое-что, что объединяло этих женщин: милосердие! Ни
монахиням, ни цыганкам оно не чуждо. У сестер, не побоявшихся заговорить с
Флор, тоже было доброе сердце, поэтому они не раздумывая решили предложить
девушкам свою помощь. Увидев же, как Аврора внезапно опустилась на колени и,
воздев руки к небу, принялась жарко молиться, монахини растрогались, хотя в
душе и посчитали, что взывать к Господу подле горы еще не остывших трупов,
по меньшей мере, неуместно. Впрочем, они заметили, что красавица была
искренна в своем порыве: по щекам ее катились крупные слезы.
Девушка, несомненно, исповедовала христианскую веру. Хотя на ней и было
цыганское платье, но ее белокурые волосы и тонкое лицо свидетельствовали о
принадлежности к европейской расе и о знатном происхождении. Что могло
связывать это хрупкое создание с ее черноволосой подругой, чьи руки только
что обагрились кровью?
В глазах доньи Крус все еще бушевало пламя ненависти. Цыганка ликовала:
она не только отомстила негодяю за все его издевательства, но еще и отстояла
завоеванную ею свободу. Теперь она с омерзением взирала на распростершегося
у ее ног Пейроля. Судорожно кусая губы, она с трудом сдерживалась, чтобы
вновь не вонзить кинжал в грудь фактотума.
Глядя на разгневанную донью Крус, монахини было подумали, что она сошла
с ума. Однако вскоре все разъяснилось: цыганка торопливо рассказала, что
убитый ею человек первым напал на девушек, и поэтому им пришлось защищаться.
- Я убила негодяя и горжусь этим! - воскликнула донья Крус, обращаясь к
перепуганным сестрам. - Посмотрите, сколько людей погибло из-за него! Он и
нас собирался убить!.. Везде, где бы он ни появился, он сеял одну лишь
смерть. И да падет его кровь на голову Филиппа Мантуанского, злодея и
убийцы!
Монахини замерли в нерешительности, а цыганка тем временем быстро
опустилась на колени возле баска, прижала ухо к его груди и радостно
сказала:
- Он жив! Заклинаю вас, добрейшие сестры, помогите мне спасти его, и
Господь вознаградит вас!
- А как же остальные?
- Им уже ничем не поможешь!
- А тому человеку, которого вы ударили кинжалом?
- О! - вскричала донья Крус, сверкая глазами и сжав кулаки. - Если он
жив, я прикончу его собственными руками!
Монахини, торопливо крестясь, в ужасе отшатнулись от нее.
- Нужно прощать своих врагов, - прошептала одна из них.
- Этого - никогда!.. Сам Господь не простит ему его преступлений. Не