"Аркадий Фидлер. Маленький Бизон " - читать интересную книгу автора

предсказал возвращение Ночного Орла, я совершил поступок, который потом
вызвал во мне самое сильное душевное потрясение, какое я помню за все
детские годы. Даже еще сегодня, спустя столько лет, меня сжигает стыд при
воспоминании об этом давнем событии.
Никто в эту ночь не спал в нашем лагере, за исключением младенцев. Все
сидели угрюмыми, молчаливыми группами и ждали Ночного Орла. В этом общем
молчании было что-то зловещее. Все думали об одном и том же. Даже меня,
малыша, захватило это общее настроение, и в детской головенке вертелись
самые фантастические, отчаянные замыслы. Боль по поводу утраты любимого
друга, Косматого Орленка, поднялась во мне снова, с еще большей, чем прежде,
остротой.
Трупы четырех врагов лежали неподалеку, среди кустов. Они были
совершенно обнажены, но не изуродованы. Еще совсем недавно воины применили
бы старинный обычай скальпирования. Кожа, снятая вместе с волосами с головы
убитого врага, считалась военным трофеем. Но теперь совет старейшин племени,
после короткого, но бурного обсуждения, решил отказаться от варварского
обычая. Сказывались новые веяния.
Я тихо сидел возле нашей семьи, погруженный в думы о Косматом Орленке.
Мысли мои вдруг начали вертеться вокруг маленького лука, подаренного мне
другом при расставании. Лук должен был стать моим, если Орленок не вернется.
В эту ночь ожидание казалось вечностью. Соскучившись, я полез в свой
мешок, притороченный к седлу коня, вынул лук Косматого Орленка и несколько
стрел - обыкновенных стрел, сделанных из твердого тростника и заостренных на
конце. Новая волна тоски и гнева захлестнула мое сердце. Мне хотелось
действовать. Я чувствовал, что должен отомстить за смерть друга. А там,
невдалеке, лежали трупы четырех врагов, которые, возможно, были убийцами
Косматого Орленка. И тут мне в голову пришла мысль: пронзить их сердца
стрелами из его лука...
Я ползком добрался до кустов и отыскал трупы. Натянув до отказа лук, я
старательно прицелился. Стрела пронзила сердце одного из врагов. Так я
поступил и с другими.
Вот-вот все должны были тронуться в путь, и я думал, что никто не
заметит моего поступка. Но кто-то из взрослых еще раз подошел к убитым и
сразу поднял тревогу. Начался переполох. Старшие воины толпой сбежались к
месту происшествия и при свете факелов тщательно осмотрели тела. Громко
выражая свой гнев, они прямо назвали это дело позором для всего племени. Я
ничего не понимал... Всем было ясно, что стрелы ребячьи, но кто их пустил,
оставалось загадкой. Я слышал, как люди требовали, чтобы виновный признался
в позорном поступке. Все были так разгневаны, что я не посмел проронить ни
слова.
Вдруг было названо имя Ровного Снега: кто-то припомнил, что этот
мальчик несколько часов назад, во время нападения на вражеский лагерь,
хвастался, что мог бы убить младенца кроу. Он уже получил от своего отца
строгий нагоняй, когда вернулся домой. Пустое и глупое хвастовство Ровного
Снега навлекло теперь на него подозрение.
- Признавайся, Ровный Снег, - требовал наш вождь Шествующая Душа, - ты
это сделал?
- Не делал я ничего!.. У меня даже лука нет... и стрел нет... Это не я!
- Может быть, ты взял у другого?
- Не брал!