"Владимир Фильчаков. Театральный Мальмстрем" - читать интересную книгу автора

Новость - пьесу утвердили к постановке. Назначили дату премьеры. Расп-
ределили роли. Мне, как я и ожидал, досталась роль Николая. Сегодня первое
чтение в лицах - собираемся на сцене, рассаживаемся и читаем как первоклаш-
ки, без чувства, без толку, без расстановки. Но шутка ли - пьеса-то не
простая! Пьесу все называют дьявольской, да так оно и есть на самом деле.
Я, например, уже не понимаю, как меня зовут - Михаил или Николай. Я не по-
нимаю, как зовут мою любимую - Инна или Анна, не понимаю, с кем я пью пиво
- с Петром или Алексеем. И произошло это смешение тогда, когда я начал чи-
тать пьесу в одиночку, а что будет, если мы соберемся все вместе и начнем
разыгрывать ее в лицах? Вот от этого-то и присутствует всеобщее небывалое
возбуждение, этакий мандраж, все бегают, суетятся, совершают ненужные те-
лодвижения, тратят лишнюю энергию.
Даже меня заразили волнением - я тоже бегаю, не могу сидеть на месте и
путаюсь сам у себя под ногами. И вот наконец-то чтение началось. Весь сос-
тав труппы на сцене, даже те, кто в этом спектакле занят не будет. Действу-
ющие лица сидят на стульях, держат в руках текст пьесы, остальные толпятся
в кулисах, особо любопытные вертятся тут же, чем вызывают повышенное неудо-
вольствие Павла Сергеевича, который периодически выходит из себя, свирепеет
и разгоняет любопытных, но не более чем на десять секунд, поскольку они тут
же возвращаются. В конце концов он плюет, машет рукой и любопытные получают
возможность присутствовать на сцене на законных основаниях. Наконец Павел
Сергеевич требует тишины и держит речь.
- Товарищи! - презрительная улыбка на устах Агнессы Павловны. Павел
Сергеевич замечает эту улыбку. - Господа! - Агнесса Павловна улыбается еще
более презрительно. Павел Сергеевич отворачивается от нее. - Наша труппа
будет давать новую пьесу. Текст вам всем роздан и вы ознакомились. Кто не
ознакомился, пусть пеняет на себя. Пьеса хорошая, думаю, что каждый имел
случай в этом убедиться. Чтобы сразу развеять сомнения, скажу, что лично я
эту пьесу читал. Да, читал, и попрошу вас не смотреть на меня так! Очень
хорошая пьеса, жизненная. Каждый уже знает, кому какая досталась роль. Поп-
рошу подойти со всей ответственностью. А теперь попрошу начать чтение.
- Павел Сергеевич, - я встаю, делаю полупоклон. - Позвольте мне сыграть
Михаила так, как Я его вижу. Ну хоть раз, Павел Сергеевич. - Я унижаюсь до
заискивающего тона.
Художественный руководитель хмурится, на его широком лице написано неу-
довольствие. Целую минуту он думает, а я разглядываю его физиономию. Чем
старше человек, тем шире его лицо - это закон я вывел совсем недавно, за
кружкой пива совместно с Викентьичем. Закон справедлив для людей старше
тридцати пяти и моложе семидесяти. Вот у Павла Сергеевича лицо очень широ-
кое, очень, потому что ему за шестьдесят. Стриженый под полубокс (Бог мой,
какая древняя стрижка!), гладко выбритый седеющий шатен, вот что такое Па-
вел Сергеевич.
Труппа затихла, все ждут вердикта. Агнесса Павловна, как всегда, готова
меня защищать. Павел Сергеевич обводит взглядом притихшую труппу и говорит,
очень медленно и протяжно:
- Сейчас время экспериментов. Играйте. Посмотрим, что получится.
Всеобщий вздох восхищения. Лешка хлопает меня по плечу, а Алексей Про-
копьевич пожимает руку. Я не верю своим ушам. Краем глаза вижу Инну, сидя-
щую сбоку от меня, она старается не смотреть в мою сторону, но, судя по
всему, у нее это плохо получается: ее ресницы то и дело взлетают вверх, и в