"Владимир Фильчаков. Бог, мы тебя не звали" - читать интересную книгу автора

Я обернулся. Бенджамин.
- Сволочи! - сказал Бенджамин, кивая в сторону веселой компании. Он
говорил с легким, едва уловимым акцентом.- По свински поступили. Что у тебя
там? - он показал скрюченным пальцем на мой мешок.
- Три бутылки, - грустно ответил я. - Придется еще ходить.
Бенджамин постоял немного, пожевал толстыми губами, подергал бородавку
на носу и сказал:
- Давай сюда свои бутылки. Я тебя стаканчиком угощу. На меня сегодня
благотворительная блажь нашла. Особенно после того, как эти придурки столько
бутылок разбили, эх!
Ну что же, нашла блажь, так нашла. Я его тоже однажды угощал, вот он и
хочет отплатить. Мы идем к "Чипу". Бенджамин шествует впереди в своем
длинном черном плаще на меховой подкладке. Плащ был когда-то белым, но эти
времена - увы! - давно миновали. Он грузно ступает плоскостопыми ногами,
поглядывает на меня черным глазом. У "Чипа" мы получаем по стаканчику,
выпиваем, я извлекаю из-за пазухи большой ломоть хлеба, половину отдаю
Бенджамину, тот смотрит на меня с неудовольствием, но хлеб берет. Мы
присаживаемся в глубине двора на чурбаны, жуем хлеб.
- Слыхал? - угрюмо спросил Бенджамин, глядя на меня изподлобья. - Ангел
появился.
- Ангел, - кивнул я, смакуя вкус черного хлеба. - Не слыхал. Врут,
небось.
- Врут, - согласился Бенджамин, внимательно оглядывая меня с ног до
головы. - Только в каждом вранье доля правды всегда есть.
- Не скажи, - лениво отозвался я. - Иногда бывает такое вранье, в
котором не то что доли правды, даже запаха ее нет. Может быть это как раз
такой случай?
- Кто знает? - Бенджамин пожал плечами, посмотрел на закатное солнце
из-под огромной ладони, потом на меня и сурово произнес: - Ты почему стал
БОМЖом?
- Почему, почему... - я тихо вздохнул. - Какая разница? Стал, да и
стал. Жизнь так сложилась.
- А почему она у тебя так сложилась? - продолжал настаивать Бенджамин.
Хочет забраться мне в душу, - подумал я. - Вот только зачем? - А вслух
сказал:
- Я очень сильно люблю свободу. Я и развелся из-за того, что не мог
терпеть принуждения. Туда не ходи, тут не сиди, мой руки, побрейся... И так
без конца. Надоело. Квартиру оставил жене.
- Дети есть? - сурово спросил Бенджамин.
- Если бы у меня были дети, разве я стал бы таким? - с тоской ответил
я. - Выпивать любил. И теперь... люблю. А вот обнюхивание и приказы "Дыхни!"
ненавидел. И ненавижу. Зато теперь никто не просит меня дыхнуть, - я сделал
попытку улыбнуться и у меня получилось. - Все и так знают, что от меня
всегда пахнет спиртным.
- Ацетоном от тебя пахнет! - сурово заключил Бенджамин, на что я
обреченно кивнул. - А все же? В чем причина, что ты оказался здесь?
- Так я же объясняю, - вздохнул я. - Свободу люблю...
- Ну так зарабатывал бы большие деньги! - перебил Бенджамин. - Свобода
- это большие деньги. Не просто деньги, а большие деньги. - Разве это
вот,