"Генри Филдинг. Дневник путешествия в Лиссабон " - читать интересную книгу автора

либо чем-нибудь осведомит публику; и я если задумаю приправить такие
сведения или знания шуткой и смехом, то меня осудит за это только скучнейший
малый; но если так и будет, уверен, что могу привести себе в оправдание не
одну цитату из Горация.
И вот, сделав, таким образом, попытку отвести некоторые нарекания, коим
может подвергнуться человек, не наделенный даром прозрения или не
опасающийся, что его зачислят в волшебники, я мог бы теперь заняться более
приятным делом, - похвалой самой работе, о которой мог был наговорить уйму
хорошего; но задача эта так привлекательна, что я целиком предоставляю ее
читателю; и это - единственное, чего я жду от него. За такую умеренность он
должен мне быть благодарен, если сравнит ее с поведением авторов, которые
часто заполняют целый лист хвалами самим себе и подписывают либо своим
именем, либо чужим, вымышленным. Впрочем, один намек я должен дать
благосклонному читателю, именно: если он не найдет в этой книге ничего
занятного, пусть помнит, какую общественную пользу она принесет. Если
развлечение, как заметил мистер Ричардсон, в романе всего лишь
второстепенное качество, с чем, мне кажется, согласен и мистер Аддисон,
ставя на первое место кондитера; если это, повторяю, правильно относительно
чистого вымысла, конечно же, таковым можно это считать и в отношении работы,
основанной, как моя, на правде и в которой столь важную роль играют
наблюдения гражданина.
Но, возможно, я услышу от какого-нибудь исключительно мрачного критика,
что мое тщеславие, как видно, затмило мой разум, если могло так польстить
мне, что я ожидал с его стороны замечаний, будто увидел что-нибудь в излишне
серьезном свете или научил чему-нибудь полезному публику и ее наставников. Я
отвечу с великим человеком, которого только что цитировал, что цель моя -
преподать полезное под маской развлечения и, подобно революции в
"Репетиции", произвести полный переворот в законах, управляющих нашими
морскими делами; а это начинание не скажу чтобы более скромное, но, конечно,
более выполнимое, чем облагородить целый народ, нагрузив сюжет нравами более
низменными, чем царят среди него сейчас.


ВВЕДЕНИЕ

В начале августа 1753 года, когда я уже почти год принимал лекарство
герцога Портленда, как его называют, и когда под его воздействием исчезли
симптомы затяжной неясной подагры, мистер Рэнби, королевский хирург и
лучший, как мне кажется, советчик во всех областях медицинской профессии,
рекомендовал мне немедленно отправиться в Бат. В тот же вечер я написал
письмо к миссис Бауден, и та встречной почтой сообщила мне, что сняла для
меня квартиру и уплатила за месяц вперед.
Через несколько дней после этого, когда я готовился к отъезду и был
чуть не до смерти утомлен несколькими длинными допросами касательно пяти
убийств, учиненных за одну неделю разными шайками уличных грабителей, я
получил от его светлости герцога Ньюкасла, через королевского курьера
мистера Каррингтона, приглашение явиться на прием к его светлости в
Линкольнс-Инн-Филдс по какому-то важному делу, что я тотчас и выполнил; и
тогда его светлость выслал ко мне одного дворянина обсудить наилучший план,
как положить конец убийствам и ограблениям, каждый день совершаемым на