"Евгений Филенко. Роман века" - читать интересную книгу автора

катастрофой!
- А издатели, если вы не знали, те же люди! - заорал Зайцер. - У них
есть семьи, у их детей есть семьи, и все они хотят свой кусок хлеба с
маслом и колбасой!
- Да, мы не враги себе, - покивал Двудумов. - И несмотря на все
очевидные достоинства вашего романа, ни выйти за рамки существующих
уложений, ни ущемить права коллег ваших по перу, ни выложить на алтарь
цивилизации собственные премиальные мы не можем.
- Что же получается, - проговорил Рагозин. - Вообще не печатать?
Забыть, что он был, мой роман, и жить так?!
- Это исключено, - жестко сказал Двудумов. - За кого вы нас
принимаете? Мы что - церковная цензура, по-вашему? Душители вольностей?
Или, может быть, эпоха застоя не канула в Лету? Обкрадывать мировую
культуру, детей наших и внуков... Да как вы могли?!
- Все они одинаковы, - прохрипел Зайцер, подавившись табачным дымом.
- Только о себе, только о своих мелких нуждишках. Никакой ответственности
перед будущим!
Рагозин покосился на девушку Митрофанскую. Та сидела, как изваяние,
стиснув между пальцев потухший окурок, по выцветшим ее щекам текли крупные
слезы.
- Что же получается, - повторил Рагозин. - Тупик?
- Сразу и тупик, - сказал Двудумов. - Да нет... Лабиринт! Лабиринт,
возлюбленный наш Михаил Вадимыч. И, как из всякого лабиринта, из нашей
ситуации есть по меньшей мере один выход.
- Сжечь?.. - горько спросил Рагозин.
- Я т-те сожгу! - зарычал Зайцер. - Все бы вам жечь, ипохондрики,
космополиты недобитые!
- Никто из здесь присутствующих не позволил бы вам совершить подобный
акт вандализма, - веско заявил Двудумов. - Да и те два экземпляра, что вы
нам сдали, хранятся в директорском сейфе с кодовыми замками. Лично я вижу
выход в другом.
- Конечно! - воскликнул Зайцер. - Ну, подождем сколько надо, ну,
помаемся... Пусть я не доживу, у меня язва, вы, Эдгар Евлампиевич, не
ровен час не доживете, зато потомки нам спасибо скажут и в пояс
поклонятся!
- Не понимаю, - в который уже раз сказал Рагозин. - Что за выход
такой? Он действительно есть? Что ж мы тогда не выходим этим выходом? Я
готов...
- Он готов, - фыркнул Зайцер.
- Ловлю вас на слове, - отечески улыбнулся Двудумов. - Дай бог, как
говорится, дай бог... А выход, прелестный наш Михаил Вадимыч, заключается
в том, чтобы, не откладывая в долгий ящик, не теряя ни минуты драгоценного
времени, не отодвигая от удаленнейших ваших читателей сладостного мига
обручения, простите некоторую вычурность слога, с гениальным творением
вашим, - чтобы вам немедля умереть.
Рагозин потряс головой.
- Виноват, не расслышал, - сказал он тупо.
- Все вы расслышали, - мрачно произнес Зайцер. - Просто кишка
тонковата такие вещи на слух принимать.
- Умереть, Михаил Вадимыч, - сказал Двудумов. - "Скончаться. Сном