"Евгений Филенко. Роман века" - читать интересную книгу автора

осязаемы, можете нас потрогать. Мы вымокли под дождем и завтра поголовно
будем охвачены насморком. Кошмары, как известно, насморком не страдают. А
по поводу того, хотите вы умирать или нет, так все уж решено и
согласовано.
- На редакционном совете, - сказал Зайцер. - Хотя, лгать не буду,
кое-кто из числа безответственных товарищей по молодости своей, по
незрелости и воздержался...
- Что же вас тревожит, Лев Львович? - прищурился Двудумов. -
Радоваться надо, что у молодежи нашей уже есть свое необщее выражение
лица. Прошли времена полного единодушия, а правильнее - равнодушия! И
однако же большинством голосов...
- Я воздержалась, - тряхнула головой девушка. - И многие члены совета
молодых специалистов. Конечно, мы вынуждены подчиниться вашему авторитету,
но позиция наша остается! И я обещаю вам, что когда мы придем вам на
смену, такой дикости больше не повторится!
- Господи, - промолвил Рагозин. - Да кто же вы все такие?! Откуда вы
пришли? Как попали на места ваши?..
- Обыкновенно, любезнейший Михаил Вадимыч, - сказал Двудумов. -
Учились, учились, а потом выучились и пошли работать. Так и работаем по сю
пору... И не воображайте нас этакими сыроядцами, исчадиями ада. Мы такие
же люди, как и вы. И нам по-человечески будет жаль вас, но что поделать?
Мы, как справедливо вами подмечено, на своем месте. А вы, соответственно,
на своем. Все мы существуем в системе, и система определяет правила, по
каким нам между собой взаимодействовать. Так что при чем здесь я, Лев
Львович, Агата Ивановна? Система, незабвеннейший Михаил Вадимыч,
биоценоз...
- Подите вы со своей системой! Да я драться буду!
- Ну и глупо, - сказал Двудумов. - Драться? С кем? Я старше вас
вдвое, у меня дети вроде вас. Лев Львович - ударник труда, орденоносец.
Агата Ивановна так и вовсе девушка. И с нами вы станете драться? Вы же
интеллигентный человек.
- Так что давайте попроворнее, - снова забеспокоился Зайцер. - Этаж у
вас хороший, с полуподвалом почти шестой, балкон есть, никаких сложностей
я не предвижу. Попрошу, попрошу!
- Нет! - закричал Рагозин. - Не хочу!
- Чего там не хочу, - напирал Зайцер. - Мужик вы или кто? Надо -
значит надо...
- И в самом деле, Михаил Вадимыч, - сказал Двудумов укоризненно. - Вы
уж как-нибудь подостойнее. Как классики наши... Вы уж сообразно своему
будущему положению. Можете записочку сочинить, мы подождем. Только,
убедительно вас попрошу, завещание ваше литературное, слово потомкам,
составьте уж во всю меру отпущенного вам таланта. - Он помолчал, набирая
значительности на лице, и добавил: - Не знаю, приятно вам будет или нет...
Я вот, вопреки прогнозам Льва Львовича, все ж таки уповаю дожить до
сладостного часа, когда роман ваш явится читателю. Верите ли, тотчас же
примусь за увековечение памяти вашей. Общество вашего имени создам, в
председатели буду баллотироваться. Хотя и трудно будет, трудно... Друзей
ваших объявится, коллег, сотоварищей, все при чинах, при наградах! Но я
все же питаю надежды и потому вот тут, при свидетелях, клянусь вам, что ни
сил, ни здоровья, что сохранит мне природа к тому дню, на это святое дело