"Евгений Филенко. Эти двое" - читать интересную книгу авторанему теперь?
- А вот имею, - сказала Таня чуть рассерженно. - И вы отлично знаете, какое. Иначе зачем бы вам ко мне приходить? - Пирог, если бы сумел, попросил бы меня сделать эго. Он был в отношении вас с приветом - любил до умопомрачения. - Он и сейчас любит. - То есть?.. - Он жив. - Кто вам это сказал? - Я это точно знаю. Одинцов прошелся по комнате, задвигая пустые кресла в промежутки между столами, - Его что - нашли? - Нет. - Если вы думаете, что я позволю вам глумиться над памятью моего лучшего друга, как вы это делали при его жизни... - Мне это надоело, - злым голосом проговорила Таня. - Сил нет слушать, как все твердят о его памяти, и никто не хочет ему помочь. А он там один, в разбитом планетолете, среди холода и тьмы. - Я где-то видел нечто похожее, - усмехнулся Одинцов. - Помнится, в кино. Паршивенький такой фильмец. - Это не кино! - с обидой воскликнула Таня. - Каждую ночь он появляется у меня в комнате. Он сидит на полу и разговаривает со мной. Он в скафандре, без шлема, у него на лбу ссадина! - И было ей видение, - с иронией прокомментировал Одинцов. - Ну, долго хотя бы имейте совесть не навязывать свои галлюцинации другим. - Почему? Почему вы не верите мне? - Да потому что в школе вы прогуливали уроки физики! За мальчиками бегали! Пояс Астероидов отстоит от нас на сумасшедшие миллионы километров, а скорость света составляет все те же триста тысяч в секунду. И вы еще говорите мне о беседах с человеком, до которого радиосигнал тащится несколько минут! Или теперь, по размышлении, вы вдруг вспомните, что было запаздывание? Ну - было? - Не было, - устало сказала Таня. - Мы говорили... вот как с вами сейчас... - Извините меня, - безжалостно произнес Одинцов, - но вы ведете себя словно галлюцинирующая истеричка. А может быть, вы и впрямь... не в себе? - Я-то в себе, - вздохнула Таня. - Еще как в себе. А вот вы все - в ком? Или в чем? Умные-разумные, ничему и никогда не верящие... Я, глупая, думала, вы захотите мне помочь. Почему мне? Ему, ему помочь! Да ну вас к бесу, - она резко поднялась и опрокинула кресло, с ожесточением наподдав его ногой. - Подождите! Куда вы... в таком состоянии? - К нему! - почти выкрикнула Таня. - Каждому свое! Вы пойдете лить слезы подле его портрета с муаровой ленточкой, а я - разговаривать с ним, покуда он еще жив! Ну как мне его спасти? Как, если мне ни одна гадина не верит?! Дверь за ней захлопнулась. Одинцов поднял кресло и сел, снова уронив голову на кулаки. "Удавиться, |
|
|