"Василий Филиппов. Юлиус Фучик ("Жизнь замечательных людей" #668) " - читать интересную книгу автора

большое будущее, прочил ему университетскую профессорскую карьеру и не раз
вздыхал: "Жаль, что этот юноша сбежал от меня в политику". Фучик, шутя,
говорил позднее, в годы войны, что вынужден был в жизни выбирать между двумя
возлюбленными, одна из которых была более красивой, а вторая - более
необходимой. "Я отдал предпочтение той, которая была нужнее, - сказал он, -
но после войны я ее, наверное, покину. Стану литературоведом".
Не распылял ли силы Фучика изнурительный труд журналиста, не мешал ли
развитию его литературных способностей? Думается, что на эти вопросы ответил
сам Фучик. В своем завещании он написал о Неруде то, что мог бы сказать о
себе: "Некоторые критики, даже критики с таким ясным умом, как Шальда,
считают помехой для поэтического творчества Неруды его журналистскую
деятельность. Нелепость! Именно потому, что Неруда был журналистом, он смог
написать такие великолепные вещи, как "Баллады и романсы" и "Песни страстной
пятницы" и большую часть "Простых мотивов". Журналистика изнуряет, может
быть, заставляет разбрасываться, но она же сближает автора с читателем и
помогает автору в его поэтическом творчестве. В особенности это можно
сказать о таком добросовестном журналисте, как Неруда. Неруда без газеты,
которая живет день, мог бы написать не одну книгу стихов, но не написал бы
ни одной, которая пережила бы столетия так, как переживут их все его
творения".


В СТРАНЕ, ГДЕ ЗАВТРА ЯВЛЯЕТСЯ УЖЕ ВЧЕРАШНИМ ДНЕМ

О человечество! Сон твой
столетний,
Сон о рассвете, сон о свободе
Близок к свершенью: проблеск
рассветный
Брезжит с Востока - ночь
на исходе!

Ян Неруда

В апреле 1930 года Фучик направился в Советский Союз в составе рабочей
делегации, приглашенной на празднование пятилетнего юбилея чехословацкой
коммуны "Интергельпо", находившейся в далекой киргизской степи. Делегатов
выбирали на рабочих собраниях. Прага назвала рабочего ЧКД Йозефа Червенку,
моравские земледельцы - крестьянина Алоиса Догнала, строители Закарпатья -
Йозефа Штрауса, остравские горняки - жену шахтера Гелену Шнайдерову.
Оставалось пятое место. Шахтеры Лома и Моста единодушно отдали его Фучику,
которого хорошо узнали во время недавней забастовки. Шахтеры наказали Фучику
в письме: "Смотри хорошо! Ходи всюду с открытыми глазами. Ты должен увидеть
у них успехи и трудности. Мы хотим учиться у них. Нам все нужно в этой
школе, успехи и недостатки". Просьба выдать им заграничные паспорта была
отклонена "по соображениям общественной безопасности", и делегация приняла
решение переправиться через границу нелегально, без виз в кармане.
До Берлина добрались благополучно, но пребывание здесь неожиданно
затянулось. Четырнадцатого мая Фучик пишет из Гамбурга: "Мы не смогли
выехать ни в четверг, ни в пятницу. Выехали только через неделю. И слава