"Джозеф Файндер. Паранойя" - читать интересную книгу автора

Я сглотнул, но слюны во рту не оказалось. Перед глазами плавали белые
круги. Мичем говорил совершенно серьезно!
В школе и колледже меня довольно часто останавливали за превышение
скорости, и я заработал репутацию виртуоза в умении отмазываться от штрафных
талонов. Главное - заставить полицейского почувствовать твою боль. Это
психологическое сражение. Не зря они носят зеркальные солнечные очки, чтобы
ты не мог заглянуть им в глаза, пока умоляешь тебя отпустить. В конце
концов, копы тоже люди. Я обычно держал на переднем сиденье парочку книг по
праву и начинал заливать, что учусь на полицейского, а из-за штрафного
талона меня могут выпереть из академии. Или же показывал склянку с рецептом
и объяснял, что спешу, поскольку маме срочно нужно лекарство от эпилепсии. В
общем, я понял, что главное - не сдаваться и врать искренне, с душой.
О том, чтобы остаться на работе, речи уже не шло. Я никак не мог
отогнать от себя образ федеральной тюрьмы "Марион". Короче, перепугался до
посинения.
Гордиться тем, что мне предстояло сделать, я не мог, однако иного
выхода не было. Либо я трону душу этого подонка из службы безопасности
правдивой до соплей сказочкой, либо стану чьей-то сукой на нарах.
Я набрал в грудь побольше воздуха.
- Послушайте! Я вам все расскажу.
- Пора уже!
- Дело в том, что у Джонси... Короче, у него рак.
Мичем ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла: давай, мол, посмеши
меня.
Я вздохнул и напряг желваки так, будто мне приходится говорить через
силу:
- Рак поджелудочной железы. Неоперабельный.
Мичем воззрился на меня с каменным лицом.
- Ему поставили диагноз три недели назад. В общем, сделать ничего
нельзя. Он умирает. А Джонси... ну, вы же его знаете! Хотя вы как раз его не
знаете. Он такой человек - всегда держит хвост пистолетом. Короче, он
говорит врачу в ответ: "Значит, теперь я могу перестать чистить зубы
ниткой?" - Я грустно улыбнулся. - Да! Джонси - он такой!
Женщина на минуту перестала писать в блокноте, застыв от изумления, а
затем вновь вернулась к своей работе.
Мичем облизнул губы. Достал я его до печенок или нет? Трудно сказать.
Похоже, нужно добавить еще!
- Вы, конечно, не в курсе, - продолжал я. - Джонси ведь мелкая сошка в
компании. Он не какая-нибудь шишка - простой грузчик. Только мне он
небезразличен, потому что... - Я прикрыл на мгновение глаза и глубоко
вздохнул. - Дело в том, что я никому не хотел говорить, это наш секрет.
Джонси - мой отец.
Кресло Мичема чуть подалось вперед. Теперь он слушал внимательно.
- У нас разные фамилии, поскольку мама разошлась с ним двадцать лет
назад и взяла меня к себе. Я-то был малявкой, и что там понимал! Но
папа... - Я прикусил нижнюю губу. На глазах у меня выступили слезы. - Он
продолжал помогать нам, работал на двух, а то и трех работах. И никогда
ничего не просил. Мама не хотела, чтобы мы с ним встречались, однако на
Рождество... - Я снова набрал в грудь воздуха, почти икая от волнения. -
Папа приходил к нам на каждое Рождество. Порой он стоял на морозе битый час