"Тимоти Финдли. Пилигрим " - читать интересную книгу автора

- Возможно, на самом деле он не хотел умирать, - предположил Менкен.
- Но вы говорили, он хотел покончить с собой и до того. То есть были
другие суицидные попытки? - спросил Юнг.
- Да.
- Тоже повешение?
- Нет. Другими способами. Он топился. Принимал яд. Все как положено.
- Потрясающе! Хотя, быть может, Менкен прав, и парень просто плохо
старался?
- По-моему, для того чтобы пролежать семь часов без дыхания и пульса,
нужно как следует постараться, - возразил Фуртвенглер.
- А теперь Блавинская думает, что он явился к ней с Луны.
- Увы...
Блавинская не относилась к числу любимых пациентов Фуртвенглера.
Юнг сел и решительно хлопнул себя по колену.
- Когда мы можем его повидать?
- Сейчас, если хотите.
- Очень даже хочу. Давайте выпьем! Мы все отправимся вместе. На Луну,
господа! - Юнг поднял стакан и опустошил его. - На Луну - и в темпе!
Фуртвенглер крепко сжал в руке стакан. По предварительной
договоренности с леди Куотермэн и с одобрения Блейлера Мистер Пилигрим был
его пациентом. Тем не менее, когда Фуртвенглер поставил стакан и пошел,
догоняя коллег, его кольнуло нехорошее предчувствие. Он уже не раз терял
своих пациентов из-за Юнгa - как, например, Блавинскую. Именно поэтому его
так возмутил рецидив ее болезни. Бьющий через край энтузиазм Юнгa порой
сводил на нет все усилия других врачей. За ним нужен был глаз да глаз.
Поворачивая ключ в двери, Фуртвенглер подумал: "В один прекрасный день
я вышвырну его из клиники! Надо только придумать как".


9

Пилигрим, беспомощный, словно ребенок, стоял посреди комнаты. Кесслер,
обливаясь потом, пристегивал к его рубашке воротничок.
- Он что, не может сделать это сам? - осведомился Фуртвенглер.
От неожиданности непослушная застежка выскользнула из рук, и у Кесслера
аж дух перехватило от обиды.
- Он пытался, сэр. По-моему, он хотел бы одеться сам, но где-то на полу
валяются еще три застежки. Он уронил их. Я завяжу ему галстук, если вы не
против.
Санитар уже выбрал великолепный голубой шелковый галстук, который висел
у него на плече. Он кивнул двум другим врачам, молча стоявшим в белых
халатах возле двери.
- Доброе утро, господа, - сказал он. А затем, глянув на Пилигрима,
продолжил: - Мы уже прогулялись, а теперь ждем обеда. - Обернув галстуком
шею пациента, Кесслер принялся завязывать узел. - Мы плохо спали, все стояли
у окна и смотрели на небо. В шесть утра, за час до рассвета, мы сели и
отвернулись к стене, крепко прижавшись к ней коленями. В четверть восьмого
мы признали, что нам надо в туалет, сходили и вернулись к окну. Когда взошло
солнце, мы подняли руку и помахали ему. Удивительно, да? И больше никаких
жестов. Руки почти всегда опущены, и орудует он ими неуклюже, чему