"Самуэлла Иосифовна Фингарет. Знак 'фэн' на бамбуке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

китайский литератор XI века

Как раз в это время Ли
Головорез, главарь пиратов из Чао,
послал своего военачальника для
обсуждения военных дел... Чжу
Юаньчжан воспользовался этим и сам
поехал в Чао устанавливать связь. Он
предложил, чем стоять насмерть и
погибнуть, лучше объединить силы и
переправиться с ним через Янцзы.

У Хань,
современный китайский писатель
и историк


Глава I

ПУТНИК В КРЕСТЬЯНСКОМ ПЛАТЬЕ

Чем ближе к городу, тем дорога становилась людней. Хоть и сыпал с
утра мелкий дождь, будто сеяли воду сквозь частое сито, - да разве
непогода способна остановить намеченные дела? Шли пешие. Брызгая комьями
грязи, проносились конные. Колёса крестьянских телег натужно катились по
вязкой размытой водой колее. Возницы недвижно сидели среди тюков и корзин,
завёрнутые в накидки, сплетённые из травы. Рядом с навьюченными ослами и
мулами вышагивали погонщики в широких травяных шляпах, заменявших бедному
люду зонты. Лето для южного края выдалось небывало холодное. С весны
зарядили дожди и лили не утихая. Пяти дней подряд не продержалось ясных.
В синей рубахе и чёрной блестящей шляпе, похожей на перевёрнутое
лаковое блюдо, пробежал скороход. В одной руке он держал зонт, в другой -
фонарь с зажжённой свечой. Короб с депешами был привязан крест-накрест к
спине узким белым полотнищем и выпирал горбом.
Внезапно весь пеший и конный люд, все, кто ехал и шёл, торопясь
попасть в город до темноты, пока открыты ворота, - все, словно услышав
сигнал, прервали свой путь и метнулись по сторонам. Погонщики оттащили к
обочинам гружёных животных и замерли. На притихшей дороге сопровождаемый
свитой показался богато разодетый всадник, судя по облику, важный
чиновник, из тех, кто служит в столичном ведомстве или при императорском
дворе.
- Дорогу! Дорогу! - кричали бежавшие впереди слуги и секли воздух
бамбуковыми хлыстами.
Над головой всадника облаком плыл разноцветный зонт на изогнутой
палке.
- Древние говорили: "У захватчиков не бывает удачи, которая длилась
бы больше ста лет", - понеслось негромко вслед пышному выезду, когда
дорога снова пришла в движение. Эти слова произнёс человек, одетый, как
простолюдин с гор, в куртку из грубой оленьей кожи. Человек лежал в телеге
рядом с сидевшим возницей. Он вытянул вдоль оглобли длинные ноги и,