"Джек Финней. О пропавших без вести" - читать интересную книгу автора

глубокой старости, и написал еще четыре книги. - Он перевернул обратно
одну страницу и показал на один из домов на первом большом снимке. - Он
жил вот здесь.
- А что вы скажете о судье Крейтере?
- Крейтере?
- Это еще одно знаменитое исчезновение, - пояснил я. - Он был судьей
в Нью-Йорке и исчез несколько лет назад.
- Не знаю. У нас, помнится, был судья, и из Нью-Йорка, лет двадцать с
чем-то назад, но я не припомню, как его звали.
Я наклонился к нему через конторку, лицом к лицу, очень близко, и
кивнул головой.
- Мне нравится ваша шутка, - произнес я. - Очень нравится. Вероятно,
даже больше, чем я могу выразить. - И добавил очень тихо: - Когда она
перестанет быть шуткой?
Он пристально вгляделся в меня и ответил:
- Сейчас. Если вы хотите этого.


"Вы должны решиться сразу же, - говорил мне пожилой человек в баре на
Лексингтон-авеню, - потому что другого случая у вас не будет. Я знаю; я
пробовал". И вот я стоял и думал. Мне было бы жаль никогда не увидеть
некоторых людей, и я только что познакомился с одной девушкой. И это был
мир, в котором я родился. Потом я подумал о том, как выйду из этой
комнаты, как пойду на работу, как вернусь вечером к себе. И наконец, я
подумал о темно-зеленой долине на картинке и о маленьком пляже под
утренним солнцем...
- Я готов, - прошептал я, - если вы возьмете меня.
Он вглядывался в мое лицо.
- Проверьте себя, - властно произнес он. - Будьте уверены в себе. Нам
не нужен там человек, который не будет счастлив, и если у вас есть хоть
какое-то малейшее сомнение, вы бы лучше...
- Я уверен, - сказал я.
Тогда этот человек выдвинул ящик конторки и достал оттуда маленький
прямоугольник из желтого картона. На одной стороне его было что-то
напечатано, и через него шла светло-зеленая полоска; он был похож на
железнодорожный билет пригородной линии. Надпись гласила: "Действителен по
утверждении для ОДНОЙ ПОЕЗДКИ НА ВЕРНУ. Передаче не подлежит. В один
конец".
- Э... Сколько? - спросил я, доставая бумажник и не зная, должен ли
платить.
Он взглянул на мою руку, запущенную в карман.
- Все, что у вас есть. Включая мелочь. - Он улыбнулся. - Вам она
больше не понадобится, а нам пригодится на расходы. Плата за свет, за
аренду и так далее.
- У меня немного...
- Неважно. - Он извлек из-под конторки тяжелый компостер, вроде тех,
какие стоят в железнодорожных кассах. - Однажды мы продали билет за три
тысячи семьсот долларов. А в другой раз точно такой же билет - за шесть
центов. - Он сунул билет в компостер, ударил кулаком по рычагу, потом
протянул билет мне. На обороте виднелся свеженапечатанный красный