"Джек Финней. О пропавших без вести" - читать интересную книгу автора

прямоугольник, а в нем слова: "Действителен только на этот день" и дата. Я
положил на стол две пятидолларовых бумажки, доллар и 17 центов мелочью.
- Возьмите билет с собой на базу Акме, - сказал седой человек и,
наклонившись через конторку, начал рассказывать, как туда попасть.


- База Акме - крохотная щелка. Бы, наверно, видали ее: это просто
маленькая витрина на одной из узких улочек западнее Бродвея. На ней не
очень ясная надпись "АКМЕ". Внутри - стены и потолок, покрытие в несколько
слоев старой краской, обиты какой-то штампованной жестью, как бывает в
старых домах. Там стоит старая деревянная конторка и несколько потрепанных
кресел из хромированной стали и искусственной красной кожи. Таких
заведений в этих местах множество: маленькие театральные кассы, никому не
известные автобусные станции, конторы по найму. Вы могли бы пройти мимо
нее тысячи раз, не обратив внимания, а если вы живете в Нью-Йорке, то так
наверняка и случалось.
Когда я вошел туда, у конторки стоял человек без пиджака, докуривая
сигару и перебирая какие-то бумаги; в креслах молча ждали четыре-пять
человек. Человек у конторки взглянул на меня; когда я показал билет, он
кивнул мне на последний свободный стул, и я сел.
Рядом со мной сидела девушка, сложив руки на сумочке. Она была
миловидная, даже хорошенькая, - вероятно, стенографистка. Напротив, у
другой стены маленькой комнаты, сидел молодой негр в рабочем комбинезоне;
его жена, рядом с ним, держала на коленях маленькую девочку. Был еще
человек лет пятидесяти, который сидел отвернувшись от нас и глядя в окно
на дождь и на прохожих. Он был хорошо одет, и на нем была дорогая серая
шляпа; он походил на вице-президента крупного банка, и я пытался
догадаться, сколько стоил ему билет.
Прошло минут двадцать, а человек у конторки все перебирал свои
бумаги; потом снаружи к тротуару подъехал маленький, старый автобус, и я
услышал скрип ручного тормоза. Автобус был потрепанный, куплен из третьих
или четвертых рук и покрашен поверх старой краски в белый и красный цвета;
крылья были волнистые от бесчисленных выправленных вмятин, а покрышки
стерлись до того, что стали почти гладкими. На одной стенке виднелась
крупная надпись красными буквами "АКМЕ", а шофер был одет в кожаную куртку
и поношенную кепку, какие носят шоферы такси. Именно такие маленькие
грязные автобусы часто можно увидеть здесь; в них всегда усталые, помятые
молчаливые люди едут неизвестно куда.
Маленькому автобусу понадобилось почти два часа, чтобы пробиться
сквозь уличное движение на юг, к оконечности Манхэттена; и все мы сидели,
погрузившись каждый в молчание и в свои мысли, глядя в забрызганные дождем
окна. Девочка уснула. Сквозь заплаканное стекло возле меня я видел
промокших людей, столпившихся на автобусных остановках, видел, как они
сердито стучат в закрытые двери переполненных машин, видел напряженные,
измученные лица водителей. На 14-й улице я видел, как мчавшаяся машина
окатила грязной водой из лужи человека на тротуаре, и видел, как
исказилось лицо у этого человека, когда он ругался. Наш автобус часто
останавливался перед красным светом, пока толпы пешеходов переходили
улицу, обходя нас, пробираясь среди других ожидающих машин. Я видел сотни
лиц, но ни одной улыбки.