"Элиот Финтушел. Вас обслуживает Гвендолин " - читать интересную книгу автора

Элиот Финтушел

Вас обслуживает Гвендолин

(пер. Владимир Гришечкин)

Представьте себе картину: я сижу за кассой в "Папиксе". Профессор
подходит к раздаче. "Сейчас, сейчас, одну минуточку", - говорит он, и мы
ждем минуточку. Профессор вынимает из фольговой упаковки мятную зубочистку.
Он двигает туда-сюда блюдечко для мелочи. Он стучит по плинтусу мысками
своих оксфордских туфель и наконец произносит: "Дайте мне для начала яичный
салат с оливками". "Хлеб нужен?.." - спрашиваю я. Он молчит еще примерно
минуту. Я снова жду, постукивая по блокноту тупым концом карандаша. Наконец
он говорит: "Только майонеза, пожалуйста, кладите поменьше". "С вас три
семьдесят пять", - говорю я, а он отвечает: "Вы позволите пригласить вас на
ужин?".
А я говорю: "Чего-о?..".
(Это я вам о своем муже рассказываю.)
А он - вот вам крест святой! - повторяет эти свои слова, хотя я и в
первый раз все прекрасно расслышала: можно, мол, пригласить вас на ужин?
Пока суд да дело, смотрю на него. Тогда, помню, мне бросились в глаза
прекрасные белые зубы и наброшенный на плечи свитер с завязанными на груди
рукавами - ну совсем как на картинке в "Вог". Я, по сравнению ним, была
совсем дурнушка: волосы секутся, целлюлит прогрессирует, а натруди болтается
кретинская табличка с надписью "Вас обслуживает ГВЕНДОЛИН".
- Конечно, - говорю. - Почему бы и нет?
- Когда, - говорит, - вы заканчиваете работу?
- В половине пятого, - отвечаю. - Только сначала мне нужно попасть
домой, чтобы принять душ и переодеться.
- Нет, - говорит он и начинает нажимать кнопочки на своих часах. - Вы и
так прекрасны.
Ну, или что-то в этом роде. И прежде чем я успела что-то ему ответить
(впрочем, я, наверное, все равно бы не смогла вымолвить ни слова - до того
обалдела), он уже исчез. Даже не улыбнулся на прощание, хотя что-то такое
вроде бы полагается - я читала об этом в дешевых романах в мягкой обложке.
Ну исчез и исчез, мне-то что? Я продолжаю работать. Вытираю начисто
прилавок. Засыпаю в автомат приправы - горчицу там всякую, перец, кетчуп...
И вдруг меня будто ударило!.. Сердце забилось часто-часто, а грудь сдавило
так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Оставалось только одно - рассмеяться. Я
всегда так поступаю. Я и рассмеялась, а потом спрашиваю нашего посудомойщика
Винни, видал ли он того парня.
- Это которого?.. - переспрашивает. - Профессора, что ли?..
- Ах, вот, значит, кто он такой! - говорю. - А ты откуда знаешь, что он
профессор?
- Лили как-то его обслуживала, - говорит Винни. - Ты ведь знаешь нашу
Лили: она как увидит смазливого мужика, так перед ним и стелется. Готова
тарелку ему языком вылизать. А что он сделал, профессор-то?..
И я рассказала, что сделал профессор, а Винни сначала только поджал
плечами. Он пожал плечами, потом повернулся, и я увидела, как в облаке пара,
который шел от посудомоечной машины, блеснули его редкие, немного