"Иван Фирсов. Морская сила (Гангутское сражение, исторический роман) " - читать интересную книгу автора

карте к Новгороду и Пскову. - Для этого подождем пушки и порох из
Стокгольма, потом перебросим два полка драгун из Сконе и пехоту из
Голштинии. Я уже дал указание генералу Стюарту готовить план похода. Я
намерен пополнить армию и местными рекрутами из Лифляндии.

Пипера всегда удивляла молниеносность решений, принимаемых королем.
Между тем Карл переворошил карты на столе и наконец нашел то, что нужно.
Несколько минут прошло в молчании. Карл, выпрямившись, усмехнулся.

- Наши матросы в Стокгольме и Карлскроне наверняка беспробудно
пьянствуют в тавернах, а флагманы занимаются пустопорожними беседами. -
Король небрежно махнул кружевным платком вдоль карты. - Вы помните, дорогой
граф, что Уксеншерн

не раз твердил мне, что русские беспошлинно торгуют с англичанами и
прочими европейцами через свой порт на Севере. Так вот, я решил заткнуть эту
отдушину, заодно и отвлечь внимание царя Петра от наших планов.

Глядя на несколько опешившего первого министра, Карл повелительно
произнес:
- Итак, граф, берите бумагу, чернила и перья. Мы не откладывая отправим
повеление нашему Адмиралтейству.
Не ожидая, пока Пипер расположится за столом и привычно сочинит
предисловие королевского указа, король рублеными фразами излагал
наставление о снаряжении весной эскадры с десантом в Белое море для
пресечения русской торговли с европейскими странами. Приказ не оставлял
никаких сомнений в конечных целях экспедиции.
- Сжечь город, корабли, верфи и запасы продовольствия, - с каким-то
упоением диктовал король, - после того, как высаженный экипаж успеет
согласно воинскому обычаю захватить пленных и уничтожить или разрушить все,
что может быть
приспособлено к обороне, каковая задача, должно надеяться, будет
исполнена при помощи Господа Бога...

В отличие от лютеранских кирх Европы, в православных храмах на
Рождество Нового, 1701 года перезвон колоколов звучал по-иному. В Пскове и
Новгороде, Смоленске и Твери, да и во многих других городах, весях и
монастырях немало звонниц помалкивало. Грустно чернели они пустыми
глазницами в окрест на снежных просторах. По царскому указу с колоколен в
сугробы летели большие и малые колокола, кололись на части. Осколки медных
колоколов грузили на сани, везли на переплавку на Пушечный двор. Под Нарвой
полки оставили полторы сотни пушек, почти всю армейскую артиллерию.
Прихожане испуганно глядели на происходящее, в душах царило
смятение, - "никак антихрист вот-вот наведается". Священники в приходах
насупленно помалкивали об истинных причинах происходящего, православные в
страхе крестились: "Свят, свят, изы-ди, сатана..."
Ни днем, ни ночью не знал покоя в те дни царь Петр, на счету был
каждый день, каждый час. Одного остерегался он, как бы шведское войско не
двинулось к Москве.
Весть о разгроме принес поручик при Шереметеве, Павел Ягужинский6.