"Владимир Фирсов. Только один час (сб. "Фантастика, 1967")" - читать интересную книгу авторазаклинанием невообразимо далеких героических времен.
В ту минуту два человека, принадлежавшие к столь разным эпохам, внезапно осознали, что пять веков отнюдь не разделили их, что оба они - братья по духу, братья по классу. В этот миг Ганс еще не знал, что никакая самая совершенная техника не может разорвать могучую цепь причин и следствий, не может оборвать его связей с веком, из которого он был ненадолго выхвачен. Но профессор Свет знал это. И он, человек двадцать пятого века, выросший в мире, не знающем насилия и страха, вдруг начал понимать, насколько трудна задача, за которую он так неосторожно взялся. По силам ли она ему? Послать на смерть человека! | Сознание подсказывало Свету, что он ни в чем не виноват, что жестокое решение обусловлено всем ходом истории планеты и непреложными законами, природы, перед которыми бессилен самый могучий разум... Но эта мысль ничуть не успокоила его. В отчаянии он чуть не схватился руками за голову, не зная, что делать дальше. За спиной раздались беспокойные гудки радиофона - товарищи соседних дисков были готовы прийти к нему на помощь. Но он не ответил на ^ их вызовы. Ганс заметил состояние профессора. - Что случилось? - встревоженно спросил он. Профессор тяжело опустился в кресло. - Что я наделал! - проговорил он. - Что я наделал!.. Весь строго продуманный план разговора, проанализированный лучшими психологами планеты, вылетел у него из головы. - Дело в том, - в отчаянии выкрикнул профессор, поднимая к Гансу обратно! К себе, в двадцатый век! В первый момент Ганс не понял его и улыбнулся. - Поверьте, это будет самым большим счастьем для меня. Я видел будущее, за которое боролся всю жизнь. Вы даже не представляете себе, какую силу вы мне дали! - Не то, не то... - простонал Свет. - Ну как вам это объяснить? Поймите, это правильно... Мы не можем вмешиваться в прошлое! Только теперь страшный смысл сказанного стал доходить до сознания. Ганс облизал пересохшие губы. - Значит, через час... - хриплым шепотом произнес он. - Да! Через час вы должны оказаться в том же подвале... * * * Диски бесшумно скользили над крышами и куполами зданий. Высоко в небе, вздыхая, медленно гасло огромное пульсирующее солнце. С каждым вздохом оно меняло свой цвет. Иногда внизу проплывали небольшие озера, выглядевшие сверху кусками зеркал, брошенных среди разноцветных кристаллов. Скорость дисков возросла, но встречного ветра Ганс совершенно не ощутил. - Объясните, - произнес он в тот момент, когда молчание стало невыносимым для обоих. - Как по-вашему, Ганс, сколько мне лет? - спросил профессор. - Лет сорок пять. Хотя, может быть, и больше. У вас седые волосы. - Мне сто восемьдесят лет, Ганс. И я проживу еще долго. Двести лет - |
|
|