"Владимир Фирсов. Бунт" - читать интересную книгу автора

наконец, я требую от вас, как от начальника Станции, приказать господину
Лебединскому взорвать главный кристалломозг, и чем скорей, тем лучше.
- Хорошо, я прикажу ему, - без особого энтузиазма согласился
профессор. - Но боюсь, что Лебединский меня не послушает. Он уверен, что
Федосеев найдется.
Смольный взглянул на большой циферблат, расположенный выше экрана.
Вездеходы были в пути уже шесть часов. Под куполом Базы дышать почти нечем.
Он представил, как Лебединский неподвижно лежит в кресле и тоже смотрит на
стрелку секундомера, которая мягкими толчками неторопливо движется по
кругу. Один круг - минута. Надо выдержать еще шестьдесят. Ровно через час с
антенн наземных и космических станций выплеснутся сгустки радиоимпульсов,
за полторы секунды пролетят пространство между Землей и Луной и ворвутся в
трехсотметровый кратер, залитый непроницаемой тенью. Они ударят в скалы,
отразятся, замечутся, дробясь и ломаясь, заполняя вечно молчащую пустоту
чудовищным, неслышимым для уха радиогрохотом. Внешне ничто не изменится в
кратере. Но движения взбесившихся машин вдруг станут неуверенными. Не слыша
в реве радиозавесы приказов главного кристалломозга, они остановятся. Тогда
откроется камера шлюза, и уродливый металлический паук помчится навстречу
вездеходам, держа в лапах неподвижную фигурку в скафандре.
Электронные машины давно подсчитали каждый метр пути, каждый литр
кислорода в баллонах. Всего час пятьдесят три минуты будет жить Лебединский
после того, как он откроет вентиль кислородного баллона - откроет совсем,
до отказа, чтобы очистить отравленный мозг и найти силы дойти до шлюза, - и
ровно через минуту наполовину прикроет его. За эти час пятьдесят три минуты
робот унесет его на сорок километров - большего скалолаз не сможет сделать
даже с красной аварийной карточкой в пасти. Быстрее на всей Луне могут
Двигаться только разведывательные вездеходы - "кузнечики". Их максимальная
скорость по ровному месту - пятьдесят километров в час. Но в тот момент,
когда Лебединский повернет вентиль и захлопнет гермошлем, вездеход
Чередниченко будет находиться в ста пятидесяти километрах от Базы. А это
значит, что Лебединскому не хватит тринадцати минут.
Профессор раздраженно отшвырнул в сторону ленту вычислительной машины
и повернулся вместе с креслом к Тевосяну, сидевшему у главного пульта.
Сейчас должны поступить ракетограммы от вездеходов, и тогда станет
известно, удалось ли Чередниченко опередить график и отнять хоть немного от
этих проклятых тринадцати минут. "Поневоле станешь суеверным", - подумал
он, разглядывая косо остриженный затылок Тевосяна.
Катушки магнитофона на главном пульте закрутились. Смольный взглянул
на часы. "Шредер пунктуален, как всегда", - подумал он. Сообщение от него
поступило секунда в секунду.
Но второй вездеход сейчас не интересовал начальника Станции.
"Кузнечик" Шредера должен был идти к Базе с максимальной скоростью, но не
переступать запретных границ аварийного режима. И сейчас он далеко отстал
от машины Чередниченко, хотя и вышел на пятнадцать минут раньше. За эти
пятнадцать минут Степан успел сбросить со своего вездехода все что можно,
включая тяжелые баллоны с многосуточным запасом кислорода. Теперь кислорода
у него не хватит даже на возвращение. Это не страшно - позади второй
вездеход. Зато облегченная машина могла идти с максимальной скоростью, на
что и рассчитывал профессор, разрешая рискованное путешествие, строжайше
запрещенное инструкцией.