"Кэтрин Фишер. Тайна подземного королевства" - читать интересную книгу автора

поверх грязного белья в корзине. Его скопилось так много, что крышка не
закрывалась. Чем Мария занималась целый день? Что оставила на ужин? На
прошлой неделе она страшно обиделась на отца, хотя, делая замечание, он был
весьма тактичен. "Я из Неаполя! - бушевала она. - Я знаю толк в итальянской
кухне! А вы что понимаете, а?"
Отец был вынужден признать, что ничего не понимает, абсолютно ничего,
но было уже поздно. С тех пор она кормила их скучнейшими английскими
блюдами: отварной рыбой и жареной картошкой, убийственным бифштексом и
почками. Но ее припадки гнева редко затягивались больше чем на неделю, так
что сегодня, может быть, им перепадет пицца. Про ее пиццу слагались легенды.
Он спустился на кухню, его встретил отец:
- Сегодня лазанья. Мы прощены.
Роберт пожал плечами. Он уже ел лазанью на обед в пабе, но ничего не
сказал.
Горела духовка; вкусные запахи напомнили Роберту о том, что час уже
очень поздний. Он накрыл на стол.
- Как прошел день? - спросил отец.
Роберт не знал, что сказать.
- Так себе. Сделал несколько неплохих зарисовок в Эйвбери. Потом пошел
дождь.
- Как Дэн?
- Сходит с ума. Возомнил себя рок-звездой семидесятых годов.
Отец рассмеялся, заглянул в духовку.
- А у тебя? - пробормотал Роберт.
- Были нудные технические неполадки со сценой. Завтра должна пройти
гастрольная постановка оперы "Тоска", а у них крепостные стены слишком
велики для нас. - Он обернул руки чайным полотенцем и поставил па стол
горячие тарелки. - Совсем завяз.
За ужином между ними, словно цветы в вазе на столе, стояло
невысказанное имя Хлои. Оно застряло в горле у Роберта, как неразжеванный
кусок. Ужин прошел в полном молчании, потом они сложили тарелки в раковину.
Отец включил новости, а Роберт поднялся наверх. Дверь в комнату Хлои была
приоткрыта.
Он заглянул.
Ее комната всегда стояла закрытой.
Может быть, там прибиралась Мария, хотя ей этого не разрешалось. Эту
комнату нельзя было трогать. Так решила мать.
Роберт толкнул дверь, очень осторожно, и она открылась, знакомо
скрипнув нижней петлей. Он вошел.
В комнате сохранился ее запах. Приторные духи, которыми она щедро
поливалась, и он всегда ворчал, потому что кашлял от них. На диване уютно
расселись лохматые игрушки, стены были аккуратно увешаны плакатами
молодежных групп, уже выходящих из моды. В шкафу лежала ее одежда, но туда
он не стал заглядывать. Существуют пределы, которые он никогда не переходил.
На двери висел ее школьный портфель. В нем лежали ее учебники, тетрадки с
задачами и сочинениями. Ее никудышные рисунки.
Слишком аккуратно для тринадцатилетней девчонки. До трагедии комната
корчилась в судорогах, одежда то раскидывалась ворохами по стульям, то
исчезала, раскрывались и закрывались дневники и газеты, закладки
путешествовали по книгам взад и вперед; блестящая косметика и принадлежности