"Тибор Фишер. Идиотам просьба не беспокоиться (сб.рассказов) " - читать интересную книгу автора

кухонного полотенца, который преследовал его повсюду. Он принимал душ каждый
день, но запах все равно оставался. Он ежедневно менял белье, остервенело
терся мочалкой, не жалел ароматных лосьонов, но впечатление было такое, что
его постоянно обрызгивали этим запахом увядания. Его тело заживо
разлагалось, еще не успев лечь в могилу.
Нет. Сейчас для него было бы истинным наслаждением заполучить хорошую
качественную фотографию Серафины в голом виде, которая всегда была бы при
нем для продолжительной стимуляции воображения. Так было бы проще для всех.
И никому бы от этого не было плохо. Когда Джим учился в школе и представлял
себе взрослую жизнь, больше всего его привлекало то - хотя он бы в жизни в
этом не признался, - что у него будет жена, ради которой не жалко будет
умереть и которая будет готова умереть ради него. Теперь же выбор
ресторанов, где можно поужинать (по средствам), и фильмов, которые хочется
посмотреть обоим, необходимость постоянно следить за собой, чтобы не сказать
чего лишнего или вообще чего-нибудь не того, - вес эти "мелкие
радости" казались ему слишком обременительными и напряженными. Именно
его неуместные замечания обычно и приводили к разрыву с подругами
("Лейбористы должны победить", "У тебя шикарные
ноги", "Я тебя люблю"); на самом деле, гарантированно
безопасных фраз не существует вообще, но можно хотя бы попробовать
отфильтровать те заявления, которые стопроцентно губят отношения, и по
возможности их избегать.
Скоро все должно кончиться. Злость и ярость почти иссякли. Но это было
не то состояние смирения, в которое специально вгоняют себя безнадежно
больные люди, когда понимают, что ярость и злость им ничем не помогут.
Банкротство стало бы облегчением, бальзамом на рану, потому что тогда у него
появилось бы оправдание, чтобы сдаться без боя. Может быть, он бы сумел
устроиться куда-нибудь на работу. Богатым он бы, конечно, не стал, но зато
жил бы себе без напрягов и тяжких раздумий.
- Я понимаю, - сказал Бетти и повесил трубку.
- Тут это... ну, в общем... я скоро вернусь. - Бетти надел куртку и
вышел, оставив Джима одного в кабинете, в этой ненасытной пасти - размером
20 на 22 фута и 10 футов в высоту, - которая жрала только наличность. Бетти
пошел чего-то там исправлять. У него были друзья, которые работали на
крупные фирмы и которые время от времени обращались к нему за помощью, если
что вдруг напортачили. Когда у кого-то из этих высокооплачиваемых
суперспециалистов случался конкретный затык, когда что-то вдруг замыкало в
их гениальных мозгах, а клиенты уже поторапливали, они потихонечку вызывали
Бетти, чтобы он разрешил эту безвыходную ситуацию. Ясное дело, ему не
платили ни цента. Однако он все равно с удовольствием брался за эту работу,
но только в том случае, если проблема была действительно серьезная. Простые
проблемы (компьютер, не включенный в сеть) приводили его в бешенство; но
настоящее бедствие, на преодоление которого уходило пять суток упорной
работы без перерывов на сон и еду, вливало в него столько сил, что он
буквально летал на крыльях.
Когда Джим начинал, в Лондоне было всего три дизайнерские компании.
Тогда главной проблемой было растолковать потенциальным заказчикам, что
такое веб-сайт. Имелось три варианта ответа "нет". Вариант: я
этого не понимаю. Вариант: это очень интересно, и вы абсолютно правы, но
сначала пусть все устаканится, а потом мы обязательно с вами свяжемся. И