"Тибор Фишер. Коллекционная вещь" - читать интересную книгу автора

после чего мы выкатываемся на улицу. В двухстах пятидесяти трех футах от
кафе нас догоняет полицейская машина. еще до того, как становится
совершенно очевидным, что предмет их интереса - мы, и только мы, Борода
нажимает на газ, и, опустоши он прицеп, ему наверняка удалось бы, при
его-то силе и сноровке, от них оторваться - однако его опередили.
При задержании полисмену приходится непросто, Борода не тратит времени
на то, чтобы узнать, в чем его обвиняют. Вместо этого он истошно кричит:
"Бейте меня! Давай бей! Я калека! Я безработный! Я заслужил! Он меня
ненавидит! Смотрите все! Все смотрите!" Кажется, он вот-вот выпрыгнет из
своего инвалидного кресла: всем телом подался вперед, руки, как прыгун с
вышки, согнул в локтях, еще мгновение - и он пробьет головой мостовую.
Однако полисмен упасть ему не дает. Выставляет вперед в качестве
препятствия правый сапог и вместе со вторым полисменом выволакивает Бороду
из инвалидного кресла, точно гигантского лосося из моря, и заталкивает его
на заднее сиденье машины. Полицейский участок. Пролежав всю дорогу с
покорностью мешка картошки, Борода усыпляет бдительность стражей порядка и,
войдя в участок, от души ударяется головой об угол стола дежурного
сержанта. Голова раскрывается, как цветок, орошая грязный пол полицейского
участка алой, цвета закатного солнца, кровью. "Вы у меня ответите!" -
кудахчет потерпевший. Приезжает его адвокат - от предстоящего процесса он,
судя по всему, ничего хорошего не ждет. Меня демонстрируют Никки, которая
напускает на себя такой вид, будто в полиции она впервые в жизни. Никки
подтверждает, что я являюсь собственностью Розы, что кассетник принадлежит
ей, Никки, равно как и серьги (они почему-то ассоциируются с протяжным
звуком, издаваемым гитарой, когда ее крадут), которые, по ее словам, были
похищены еще во время первого ограбления и на которых с внутренней стороны
выгравировано ее имя. В результате Бороду без дальнейшего разбирательства
сажают в камеру предварительного заключения по обвинению в грабеже.
Когда живешь в этой части Лондона, за развлечения платить не
приходится.


Чаепитие.
Шестнадцатое

Роза не скрывает своей радости - преступник обезврежен.
Никки сидит на полу в позе лотоса; ей легко оттого, что она завоевала
себе место под солнцем; ей тяжело, ибо она перенапрягла мышцы.
- Тренируетесь? - спрашивает Роза.
- Я сегодня кувыркалась в воздухе, - говорит Никки.
- Ого, - говорит Роза, а затем, спохватившись, переспрашивает: -
Кувыркалась в воздухе?!
- Ну да, я же гимнастка.
- Вы работаете в цирке?
- И в цирке тоже. Но не на трапеции. До этого еще не доросла.
Так вот почему она все время потная.
- А я слышала, если хочешь стать циркачкой, начинать надо чуть ли не с
трехлетнего возраста.
- Ничего подобного. Цирком я увлеклась, когда встретила на тренировке
одного типа... ему уже тогда было сильно за сорок. Я наблюдала, как он