"Тибор Фишер. Философы с большой дороги" - читать интересную книгу автора

со стаканом "Zede", окруженный хлебными крошками, которые отмечают путь,
пройденный двумя сандвичами с колбасой, прежде чем они сгинули в моем
желудке. Нынешнее мое положение, возможно, почти не отличается от ситуации
отцов основателей этого древнего предприятия. Солнечный свет, стакан вина,
немного праздного досуга.
Какое преимущество у них - тех, кто первым простер свою мысль от края
до края мира, кто, столкнувшись с противоречиями, пытался их примирить, -
какое у них по сравнению со мной преимущество? Они были умнее меня. Они
первыми вошли в дело, они застолбили территорию. Много ли переменилось с
тех пор, как в пятом веке в Афинах была опробована сама идея? Мы разве что
подсели на допинг в виде Платона, вот и все.
Мое преимущество: я пришел в мир на два с половиной тысячелетия позже.
История прошедших времен - у меня под рукой (или я могу найти все, что мне
нужно, в хорошей библиотеке). Тысячи блистательных умов потрудились за
меня, проделав всю кропотливую работу, результаты которой - в моем
распоряжении, к моим услугам - плеяды гениев.
У меня масса времени. Ну, масса не масса, однако преизрядно; времени
благодатно-свободного, незаполненного всякой суетой, готового отозваться на
любой мой призыв. Передо мной - открытая дорога, пусть ведет она не так уж
далеко.
Одна из лучших книг, которую я так и не написал, должна была озолотить
меня, играя на интересе читателей к такому событию, как конец тысячелетия.
Я даже название ей придумал: "На несколько нулей больше" <один из самых
известных вестернов назывался "На несколько долларов больше">.
Целый год я тешил себя этой мыслью, прежде чем купить специальный
блокнот, в котором до поры до времени предстояло томиться моим мыслям на
сей счет. Десять лет спустя я его перелистал - чтобы наткнуться на три
короткие записи, раздавленного муравья и адрес, который в какой-то момент
жизни я так страстно хотел обнаружить, что, снедаемый лихорадкой поисков,
перевернул вверх дном весь кабинет. Две записи, очевидно, не
предназначались для печати, а третья являлась наброском моей биографии,
которую следовало поместить на суперобложке другой моей ненаписанной книги.
Само собой, 2000 год - всего лишь еще 52 серых понедельника, еще 366
дней, еще 31 622 400 секунд, но ведь точно так же обстоит дело с вашим днем
рождения: для большинства людей - это вовсе не повод для радости, а вам
предоставляется возможность нащупать некое основание для сравнения, для вас
это - время подвести итог. Отчасти мое промедление с книгой объяснялось
тем, что я ждал, а вдруг будет сделано открытие, которое перевернет всю
историю нашей цивилизации. Конечно, это осознанное промедление
трудноразличимо на фоне моей монументальной лени - легче выпарить из океана
рыбкины слезы, чем разобраться в тонких движениях души.
Временами мне есть что сказать, и немало. У меня была масса
соображений, которыми я хотел бы поделиться с полицией перед отъездом из
страны. Был ли этот мой порыв спровоцирован чувством вины за то, что
полицейским пришлось потратить на меня столько времени - совершенно
впустую? Неужели то давала о себе знать, находя выход в мятеже, моя давно
утраченная порядочность? Или всему виной моя лень, сметающая все на своем
пути? Дело в том, что ложь, какой бы неуклюжей, какой бы беззастенчивой она
ни была, - ложь всегда требует усилия. У правды есть одно достоинство,
почему я и рекомендую говорить правду: вам нет нужды продумывать каждую