"Тибор Фишер. Философы с большой дороги" - читать интересную книгу автора

Наконец-то. Когда я, невинный как младенец, лежу без сознания, полиция
врывается в дом, чего-то от меня хочет, а сейчас, когда я сознательно
преступаю черту закона, им лень оторвать задницу от стула и помешать мне
выехать из страны.
Поехали.

?????????????????????????

Передо мной раскинулся Бордо - город Монтеня.
Из кафе открывается довольно неплохой вид. Любой городок или город
своей атмосферой обязан людям, которых вы в нем знаете. И пусть Монтень уже
четыреста с лишним лет не высовывает на улицу носа (всему виной смерть), я
не могу думать о Бордо иначе как о городе, где обязанности мэра когда-то
исполнял философ. Монтень - первый из великих компиляторов, которых мы
знаем сегодня (хотя, с некоторыми оговорками, в этом же ряду можно назвать
Афинея). Первый энциклопедист, взявший на себя труд обозреть дерзания
человеческие.
Он был первым, пропустившим сквозь себя все знания человечества (будем
точны - знания своей эпохи), дабы понять, каковы те ответы, к которым будут
возвращаться столетия спустя. Как взломать код и извлечь на свет саму
структуру.
Сидя посреди своей громадной библиотеки, где-то около 1560 года, он
задался вопросом: "Что я знаю?" Его метод анализа: избрать вопрос, а затем
нанизывать на него, как мясо на шампур, соображения, почерпнутые у лучших
мыслителей и комментаторов, приправив все это собственными наблюдениями и
опытом. Доктор База Данных. Следователь, допрашивающий историю и писания
мужей ученых. И давший не один ответ, а все ответы разом.
Я прибавляю, но не исправляю. Все, что вы скажете, будет занесено в
протокол и использовано в качестве свидетельских показаний. Разумный метод,
господин владелец огромного замка и бескрайнего виноградника! Как-нибудь я
нанесу вам краткий визит.
Задача, стоявшая перед Монтенем, была под силу только Гераклу мысли,
но это была решаемая задача. Ныне вы можете потратить всю свою жизнь,
выясняя, с чего начать. Мне довелось слышать, как некий университетский
библиотекарь с тоской в голосе говорил, что давно назрела необходимость в
милой такой, славной диктатуре, которая бы вновь ввела практику
книгосожжения. Покажите мне эпоху или регион, чья сокровищница знаний
закрыта дверью, которую я не могу распахнуть пинком, буде мне захочется
узнать о соответствующих обычаях, озарениях и помыслах. Идет ли речь о
зороастрийских священнослужителях или о паразитах в кишечнике какого-нибудь
землеройкокрота сычуаньского, я отслежу по книгам все, что мне нужно, стоит
лишь потребовать: "А ну-ка, давайте сюда вашу информацию, распахните-ка
этот кладезь бездны". Мое видение мира шире, глубже, объемнее, чем у
Монтеня. И что же - тридцать лет жизни осядут пылью в переходах
университетской библиотеки, потраченные впустую. Наступающий этап знания
можно сравнить с городом, жизнь которого вышла из-под контроля
администрации и, того гляди, аукнется катастрофой. И даже наши базы данных,
эти пастушьи псы, сгоняющие факты в ограды интеллектуальных овчарен, уже не
способны с этим справиться. Мир переполнен. Стеллажи, заполненные
невостребованными книгами, вопиют к читателю. Стеллажи, стеллажи, стеллажи.