"Мария Луиза Фишер. Нежное насилие" - читать интересную книгу автора

подобным представлением об отце выросла и Катрин, а помирилась с ним уже
взрослой.
Хельга Гросманн в свое время поступила сурово и решительно. Не слушая
никаких извинений и клятвенных заверений, она оставила мужа, подала на
развод и вернулась в родительский дом в Гильдене. Катрин в это время было
всего пять лет, и она не могла понять происходящих событий. О жизни с отцом
у нее и сейчас оставались только самые смутные воспоминания. Она видела себя
балансирующей по верхнему краю какой-то каменной кладки - отец крепко держит
ее за руку. А вот она сидит у отца на руках, обнимает его маленькими ручками
за шею или скачет верхом на его широких плечах - правда, позднее эти плечи
уже не казались такими широкими. Было ощущение, что тогда она жила в
каком-то веселом, счастливом и ладно скроенном мире. А потом все вдруг
запуталось и сместилось. Чужая квартира, общение с дедом и бабкой, которые
казались ей совсем-совсем старенькими. Конфликт между взрослыми, которые
хотели утаить его от Катрин, но невольно оставили его ей в наследство.
Отца она вновь увидела только после развода, встречаясь с ним в
установленные судом дни посещений. В то время он искренне хотел сделать для
нее все возможное. Но она уже была как бы отгорожена от него глухой стеной.
- Он нас больше не любит,- вдалбливала ей мать. Однажды отец подарил
Катрин куклу, о которой она страстно мечтала. Не в ее силах было скрыть
радость. Когда она, сияющая, пришла с куклой домой, мать сказала:
- Не позволяй впутывать себя в наши дела. Он это сделал только для
того, чтобы позлить меня.- Мать отворила дверь гардероба и вынула картонную
коробку.- Смотри! Точно такую же куклу я тебе приготовила ко дню рождения.
Из раскрытой коробки на Катрин глядела, улыбаясь, точно такая же кукла,
как та, что подарил ей отец: те же голубенькие штанишки-ползунки, та же
белая курточка, те же мягкие светлые локоны на головке.
Катрин не произнесла ни слова.
- Забирай ее! - сказала мать.- Не хочу снова ее прятать.
Катрин растерялась. Если отказаться от второй куклы, это обидит маму. А
папа далеко, увидеть его в этот момент она не могла, значит, не могла и
вернуть ему куклу.
- Видишь, что опять натворил твой отец! - Вдруг, тронутая, видимо,
замешательством Катрин, мама смягчилась:- А ты представь себе, дорогая, что
это близнецы. Ведь с близнецами можно прекрасно играть.
Катрин послушалась совета. Во всяком случае, попыталась послушаться. Но
по какой-то непонятной причине она теперь возненавидела кукол-двойняшек. Ей
казалось, что их лакированные губки, в которые можно воткнуть соску-пустышку
или соску с бутылочкой, насмехаются над ней. А голубые шарообразные глазки
холодны, словно лед.
И вот теперь, через много лет, вырывая белый волосок и внимательно
проверяя, не появились ли другие, она размышляла: "Почему мне все время
вспоминаются эти старые эпизоды? Ведь столько лет уже прошло, они давно не
имеют никакого значения. Ах да, надо поторапливаться, а то мама
рассердится!"
Катрин сбросила с себя купальный халат и, прежде чем одеться, взглянула
в зеркало. "Да, чересчур худа",- вновь констатировала она. Если бы не
заостренные маленькие груди, ее можно было бы принять за изможденное
бесполое существо. В одежде она с ее тонкой талией, длинными ногами, прямыми
плечами и миниатюрной попкой казалась вовсе не худой, а лишь стройной. Все,