"Ф.Скотт Фицджеральд. Алмаз величиной с отель "Риц"" - читать интересную книгу автора

в целом очень мало убийств омрачало эти безоблачные годы успеха и
дальнейшего обогащения.
Незадолго до смерти он переменил свою политику, и все свое непомерное
состояние, за исключением нескольких миллионов долларов, употребил на
покупку оптом редких металлов, которые и поместил в большие сейфы банков
по всему миру, зарегистрировав их как безделушки. Его сын, Брэддок Тарлтон
Вашингтон, придал этой политике еще большую напряженность и размах.
Металлы были обращены в редчайший из химических элементов - радий, так что
эквивалент миллиарда долларов золотом уместился в хранилище размером не
больше коробки из-под сигар.
Когда со смерти Фиц-Нормана прошло три года, его сын Брэддок решил, что
дело пора сворачивать. Богатство, которое они с отцом извлекли из горы, не
поддавалось точному исчислению. Брэддок вел записную книжку, где шифром
обозначал приблизительное количество радия в каждом из тысячи банков,
постоянным клиентом которых он был, а также записывал псевдонимы, под
которыми помещал радий. Затем он сделал очень простую вещь: он закрыл
жилу.
Он закрыл жилу. То, что было получено от горы, должно было обеспечить
всем будущим поколениям Вашингтонов беспримерную роскошь. Отныне
единственной его заботой было оберегать тайну, дабы в той панике, которая
могла сопутствовать ее раскрытию, он, заодно со всеми акционерами мира, не
превратился бы в нищего.
Такова была семья, куда приехал в гости Джон Т.Энгер. Такова была
история, которую он услышал в своей гостиной с серебряными стенами на
следующее утро после приезда.



5

После завтрака Джон вышел через высокий мраморный портал на площадку
наружной лестницы и с любопытством стал осматривать открывшийся вид. Вся
долина - от алмазной горы до высокого гранитного утеса в пяти милях от
замка - была, словно собственным дыханием, окутана золотистой дымкой,
которая лениво висела над прекрасными просторными лугами, озерами и
парком. Там и сям вязы группировались в изящные тенистые рощицы,
представляя удивительный контраст с плотной массой соснового леса,
сжимавшей горы в тисках темно-синей зелени. Глядя на все это, Джон заметил
в полумиле от замка трех молодых оленей, которые гуськом вышли из одной
рощицы и неуклюжей веселой рысцой направились в полосатый полумрак другой.
Джон не удивился бы, если бы увидел фавна, мелькающего с флейтой среди
деревьев, или розовокожую нимфу и ее разлетающиеся желтые волосы меж
ярко-зеленой листвы. Он даже надеялся на это.
И с такой дерзкой надеждой в душе он спустился по мраморным ступеням,
потревожив сон двух дремавших внизу овчарок, и направил свои шаги по
дорожке, выложенной белыми и синими кирпичиками, которая вела непонятно
куда.
Он наслаждался окружающим, насколько был способен. В том и счастье и
неполноценность молодости, что она не умеет жить настоящим, она всегда
меряет его по тому лучезарному будущему, которое существует в ее