"Ф.Скотт Фицджеральд. Первое мая" - читать интересную книгу автора

у ювелирных магазинов, мысленно примеряя обручальные кольца и платиновые
часики с браслетами, а затем устремлялись дальше и снова останавливались и
разглядывали веера из страусовых перьев и вечерние манто.
И повсюду в толпе мелькали люди в форме - моряки великого флота,
ставшего на якорь на Гудзоне, и солдаты из всех штатов, от Массачусетса до
Калифорнии. Их обуревало желание быть замеченными, но они видели, что
великий город уже по горло сыт солдатами. Вот если их снова аккуратно
собрать в стройные соединения и повесить им на спины тяжелые заплечные
мешки и винтовки, которые будут мешать им при ходьбе, - тогда другое дело.
Дин и Гордон пробирались сквозь сутолоку. Первый с интересом поглядывал
по сторонам, возбужденный зрелищем этой безвкусной пышности и суеты
человеческой, второй невольно вспоминал о том, как часто бродил он в толпе
усталый, голодный, потерянный. Для Дина все, что он видел вокруг, кричало
о молодости, веселье, было исполнено смысла; Гордону это кипенье жизни
представлялось унылой, бессмысленной, нескончаемой борьбой.
В Йельском клубе они нашли целую толпу своих бывших однокашников,
которые шумно приветствовали Дина. Рассевшись полукругом в глубоких
креслах и качалках, они выпили по коктейлю.
Болтовня приятелей казалась Гордону утомительной и бесцельной.
Позавтракали всей компанией. Когда перевалило за полдень, они были в
приподнятом настроении и слегка под хмельком. Вечером все собирались на
университетский бал и были уверены, что это будет лучший бал с окончания
войны.
- Эдит Брейдин тоже там будет, - сказал кто-то Гордону. - Помнится, ты
был когда-то по уши влюблен в нее. Вы, кажется, земляки - из Гаррисберга?
- Да... - Гордон постарался переменить разговор. - Я иногда встречаюсь
с ее братом. Он какой-то свихнувшийся социалист или что-то в этом роде.
Редактирует здесь не то газету, не то журнал.
- Не похож, значит, на свою беззаботную сестричку? - продолжал
докучливый собеседник. - Ну, увидишь ее сегодня на балу. Она придет с
одним второкурсником, с Питером Химмелем.
Гордон обещал Джул Хадсон раздобыть денег и встретиться с ней в восемь
часов вечера. Он уже нервно поглядывал на часы. В четыре часа, к его
великому облегчению, дин поднялся и заявил, что хочет отправиться к
"Братьям Риверс" купить себе воротничков и галстуков. Но когда они
выходили из клуба, один из их приятелей присоединился к ним, и это снова
повергло Гордона в уныние. Дин же был в отличном расположении духа -
доволен собой, весел и шумлив в предвкушении бала. У "Братьев Риверс" он
выбрал с полдюжины галстуков, неторопливо обсудив достоинства каждого из
них с приятелем. Похоже, что узкие галстуки снова входят в моду, а? Стыд и
позор, как это Риверсы до сих пор не могут раздобыть валлийских
морготсоновских воротничков! Что ни говори, а "ковингтон" - лучший
воротничок на свете.
Гордона охватывало отчаяние. Деньги нужны ему были позарез. К тому же у
него теперь пробудилось смутное желание отправиться на университетский
бал. Ему хотелось повидать Эдит. Он не встречался с ней ни разу после
одного памятного вечера в гаррисбергском загородном клубе накануне его
отъезда во Францию. Воспоминание об этой встрече утонуло в водовороте
войны и окончательно изгладилось из памяти за последние три месяца, когда
жизнь его пошла вкривь и вкось, но сейчас он снова увидел перед собой Эдит