"Фридьеш Каринти. Путешествие в Фа-ре-ми-до " - читать интересную книгу автора

мысль о том, что он знает, за что воюет.
До конца ноября наш крейсер метался вдоль английских берегов - не буду
докучать читателю подробностями. Двадцать второго ноября пришел по телеграфу
приказ спустить раненых на берег, укомплектовать экипаж до полного боевого
расчета и двинуться на Диксмуиден, который был занят немцами. Мы приняли на
борт семьсот человек с полным боекомплектом и двадцать четвертого ноября при
густом тумане взяли курс на Бельгию. И хоть наши прожектора разрезали
туманную мглу, мы тем не менее сбились с курса и несколько отклонились в
сторону, взяв больше чем нужно вест-зюйд-веста. Ноября двадцать пятого мы
увидели в тумане какие-то световые сигналы, но не смогли их прочесть, а
сделав еще несколько узлов., нащупали прожекторами очертание незнакомого
судна. Мы привели в боевую готовность орудия, подняли по тревоге команду,
все заняли свои места, и в ту самую минуту, когда была подана команда
"полный вперед", страшный взрыв потряс палубу: наш корабль наткнулся на
мину.
Ужас охватил всех. Люди потеряли голову и бросились к спасательным
шлюпкам, образовав невероятную сутолоку. Взрывная волна сбросила меня с
капитанского мостика, где я беседовал с командиром, и я потерял сознание.
Когда же я очнулся, "Бульверк" лежал на боку и стремительно погружался в
пучину. Матросы, ругаясь и дубася друг друга, воевали за шлюпки. Все места
были заняты, обо мне никто и не вспомнил. Я понял, что пропал, и в отчаянии
проклял минуту, когда вступил на палубу "Бульверка". Но в этот момент
капитан нагнулся ко мне и сделал знак следовать за ним. Задыхаясь, мы
достигли кормы. Капитан поднял крышку потайного люка и приказал мне скорее
спускаться. Я увидел внизу, на нижней палубе, большой гидроплан, полностью
оснащенный и готовый к вылету: мотор уже был заведен. Одним прыжком мы
заняли места в кабине, капитан нажал рычаг, и в следующее мгновение наша
машина легко соскользнула на воду. Пропеллер завертелся, и мы несколько
километров пробежали по волнам, прежде чем поднялись в воздух. Оглянувшись,
я уже не увидел "Бульверка": в тумане подо мной мерцали смутные огоньки.
Вскоре ничего вокруг нельзя было разобрать: густая мгла окутала нашу машину,
и с каждой минутой мгла делалась все плотнее. Холод пронизывал до костей.
Рев мотора не давал говорить, и я не имел ни малейшего представления ни о
маршруте, ни о высоте. Съежившись, я сидел в кабине, временами теряя
сознание от неимоверного холода и стремительного встречного ветра. До сих
пор не знаю, сколько мы летели - три часа или полсуток. Помню только, что я
вдруг почувствовал, как по подбородку что-то течет; когда я дотронулся до
лица, рука оказалась в крови. Более того, кровь выступила и из-под ногтей.
Стало трудно дышать.
Туман вокруг, казалось, начал рассеиваться. Где-то вдали забрезжил
какой-то противоестественный мерцающий свет. И тогда я понял: мы залетели
слишком высоко, туда, где воздух разрежен. В ужасе схватился я за плечо
капитана, но он был недвижим. Я нагнулся к нему и заглянул в лицо: оно
окаменело, глаза были совершенно стеклянные, из ноздрей сочилась кровь. Руки
его, лежащие на штурвале, свело судорогой. Отчаяние охватило меня; я
попытался оттолкнуть капитана - он тяжело подался влево, голова его упала на
грудь. Я схватился за руль, хотя понимал, что пришел конец, что больше мне
не выдержать.
И вот тогда надо мной что-то прошелестело. Взглянув вверх, я увидел в
рассеивавшемся тумане огромный, странный, похожий на птицу аппарат. Первым