"Вальтер Флегель. Ничейной земли не бывает " - читать интересную книгу автора

окном. Увидеть цветы золотисто-желтой форзиции, почки которой лишь сейчас
начинают раскрываться, Катрин не было суждено.
Им надо было уехать куда-нибудь далеко-далеко, где все можно начать
сначала, если такое вообще возможно для сорокапятилетней женщины. Но никакой
командир дивизии, даже если он генерал-майор, не может сменить место
жительства и службы только по личным мотивам.
В октябре они все вместе отпраздновали присвоение ему звания
"генерал-майор". Когда окончились официальные поздравления и прием, они
собрались по-семейному втроем. Новенькая генеральская форма висела за
занавеской в прихожей, но они в этот вечер говорили в основном о Катрин и ее
поступлении в музыкальное училище. Больше часа она сидела за роялем и по
просьбе отца играла этюды Шопена, его полонез ля бемоль мажор, менуэты Баха
и Генделя, фортепьянные пьесы Чайковского. Ни отец, ни мать девушки даже не
предполагали, что Катрин осталось жить всего несколько недель.
Лоре Вернер снова подошла к окну. На улице было тихо, слишком тихо.
Здесь, на этой улице военного городка, в ближайшие десять дней, до
возвращения ее мужа, ничего не случится. Лоре позавидовала мужу: предстоящие
учения отвлекут его от нелегких воспоминаний о Катрин, втянут в гущу
событий, заставят напрячь все свои физические и душевные силы. А когда он
вернется с учений домой, то, возможно, уже не будет ощущать так остро горечь
от невосполнимой потери, как она, мать. Мужчины быстрее справляются с такими
несчастьями.
Он вернется, как возвращался когда-то лейтенантом с учений и маневров,
стройный и здоровый, подтянутый, полный впечатлений, о которых потом
рассказывал вне всякой связи с происходящим, то радостно, то сердито.
Оживление, охватывавшее его после каждого такого возвращения, не имело
никакого отношения к ней, Лоре, и некоторое время он казался ей чужим. Но
так продолжалось до той минуты, пока усталость не клонила его ко сну. Тогда
Лоре садилась рядом с мужем и смотрела, как постепенно его лицо смягчалось и
становилось розовым, как у ребенка, который за долгий день вдоволь набегался
с дружками.
Лоре Вернер представила себе возвращение мужа после очередных учений,
хотя он еще не доехал до казарм, да и сами учения еще не начались. Она
посмотрела на часы - совсем скоро, через четверть часа, он войдет в свой
кабинет в штабе.
Лоре подошла к телефону и набрала номер. Ответила ее младшая сестра и
сразу же передала трубку своему мужу.
- Герхард, - сказала фрау Вернер, - журавли летят.
- Спасибо, Лоре. - Она хотела уже положить трубку, как услышала: -
Марлис считает, что тебе надо перебраться к нам на ближайшие дни. С детьми
ты не будешь чувствовать себя одинокой. Приезжай!
- Посмотрим, Герхард, - ответила Лоре. - Может быть, и приеду. Успехов
тебе!
Герхард Ляйхзенринг командовал одним из мотострелковых полков дивизии.
Звание полковника он получил, когда Вернер стал уже генерал-майором.
Ляйхзенринг считался способным командиром. Года через два-три его должны
были направить в Москву на учебу в Академию Генерального штаба.
Однажды сестра рассказала Лоре, что за несколько дней до объявления
тревоги Герхард становится очень нервозным, плохо спит, при малейшем шорохе
вскакивает с кровати, а иногда даже сидит ночью в своем кабинете в полной