"Ян Флеминг. Осьминожка" - читать интересную книгу автора

переговоров союзников, информацию о местонахождении секретных складов.
Поскольку сбор таких материалов являлся главной задачей подразделения "А",
майор Смит просматривал их с особым интересом. Это были данные о
продовольствии, взрывчатке, оружии, шпионские сообщения, файлы на
сотрудников гестапо. Замечательный улов! А в нижней части пакета находился
единственный опечатанный красным сургучом конверт с пометкой: "Вскрыть
только в самых чрезвычайных обстоятельствах". В конверте всего один лист с
коротким неподписанным текстом, выполненным красными чернилами. Под
заголовком "ВАЛЮТА" написано по-немецки: "Кайзерова гора. Франзисканер
Хальт. 100 м восточнее - каменная пирамида. Ящик. 2 слитка. 24 кг". Под
текстом - перечень размеров в сантиметрах. Майор Смит развел руки в стороны,
как если бы показывал в разговоре с друзьями размер пойманной им рыбы. Судя
по размерам, слитки, должно быть, большие - примерно в ширину его плеч, да и
в торце два на четыре дюйма. Одна английская восемнадцатикаратная золотая
монета идет в наши дни по два-три фунта стерлингов! Да, ему чертовски
повезло! Сорок, а то и пятьдесят тысяч фунтов! Не исключено, что даже сто
тысяч! Он не переставал подсчитывать и одновременно быстро и хладнокровно,
опасаясь, как бы кто не зашел в номер, сжег документ и конверт, растер пепел
в порошок и выбросил в туалет. Затем разложил трофейную австрийскую
крупномасштабную карту военно- геодезического управления и сразу отыскал на
ней отметку с надписью "Франзисканер Хальт". Судя по топографическому знаку,
это была нежилая избушка для альпинистов, расположенная на седловине, как
раз под самым высоким восточным пиком Кайзеровых гор, которые своими
очертаниями вызывали у посетителей Китцбухеля благоговейный страх. А
каменная пирамида находится приблизительно здесь - он отметил место на карте
ногтем. Боже, до такого богатства всего лишь десять миль езды и не более
пяти часов восхождения!
Все в начале происходило именно так, как описал Бонд. В четыре утра
майор Смит подъехал к дому Оберхаузера, арестовал его, заявив протестующей и
плачущей семье, что отвезет Оберхаузера для допроса в лагерь под Мюнхеном.
Если за ним не числится никаких преступлений, в течение недели он вернется
домой. Если же семья поднимет шум, то это только ухудшит положение
арестованного. Смит отказался назвать свое имя и догадался заранее
закамуфлировать номер своего джипа. Через сутки подразделение "А"
передислоцируется, а к тому времени, когда военные власти доберутся до
Китцбухеля, инцидент будет похоронен в болоте неразберихи, всегда
сопутствующей приходу войск.
Оберхаузер, оправившись от пережитого страха, оказался вполне приятным
мужчиной, а когда Смит со знанием дела поговорил с ним об альпинизме и
катании на лыжах - его довоенном хобби - он и совсем успокоился. На это и
рассчитывал Смит. Дорога на Куфстейн проходила у основания Кайзеровой горы,
и Смит, медленно ведя машину, восхищался вслух красотой горных вершин,
которые освещались алеющей утренней зарей. Подъехав к подножию "золотой"
горы, как ее успел окрестить Смит, он затормозил, съехал с дороги в густую
траву, и, повернувшись к пассажиру, доброжелательно сказал:
- Оберхаузер, как человек, вы мне по душе. У нас общие интересы, а из
вашего разговора и моих собственных суждений о вас я пришел к убеждению, что
с нацистами вы не сотрудничали. Вот что я предлагай. Давайте проведем день
здесь, совершим восхождение на Кайзерову гору, а потом я отвезу вас назад в
Китцбухель и доложу командиру, что в Мюнхене с вами разобрались и претензий