"Ян Флеминг. С прицелом на убийство" - читать интересную книгу автора

раз не придется прикладывать никаких усилий, она засмеется и скажет: "Но,
Джеймс, я не хочу толстеть". И вот так начнут они с мифа "Весенний Париж",
и Бонд не станет напиваться, но проявит неподдельный интерес и к самой
девушке, и ко всему, что она будет говорить. И Бог мой, он не окажется
виноват, когда к концу дня выяснится, что от древней сказки "Хорошее
времяпрепровождение в Париже" не останется и следа.
Сидя "У Фуке" и ожидая свой коктейль "Американо". Бонд улыбался этим
безумным мыслям. Он знал, что просто фантазирует, находя занимательной
мысль о том, что еще сведет счеты с городом, который ненавидел с военных
лет. С 1945 года у него не было ни одного счастливого дня в Париже. И дело
не в том, что сей город продажный. Многие города нисколько не лучше. Но у
Парижа нет сердца - он заложен туристам, заложен русским, румынам и
болгарам, заложен подонкам со всего мира, которые постепенно захватили
этот населенный пункт. И город, конечно, заложен немцам. Это видно в
глазах людей - угрюмых, завистливых, стыдливых. Архитектура! Бонд взглянул
через дорогу на ряды черных полированных машин, ослепительно блестящих на
солнце. Повсюду так же, как на Елисейских полях. Настоящее лицо города
можно увидеть только в течение двух часов - между пятью и семью утра.
После семи он тонул в ревущем потоке черного металла, с которым не могут
соревноваться ни красивые здания, ни широкие, окаймленные деревьями
бульвары.
Поднос официанта с лязгом опустился на мраморный столик. Ловким
движением одной руки, которое Бонду никогда не удавалось, официант открыл
бутылку "Перрье". Он положил счет под ведерко со льдом, сказал
механически: "Пожалуйста, мсье" и быстро отошел. Бонд бросил лед в
напиток, налил до краев соды и сделал большой глоток. Он откинулся назад и
закурил. Вечер, конечно, будет испорчен. Даже если он найдет девушку через
час или около того, содержание ее не будет соответствовать внешнему виду.
При ближайшем рассмотрении выяснится, что у нее грубая, влажная, пористая
кожа французской буржуа, а светлые волосы под модным вельветовым беретом
на самом деле у корней коричневые и такие же жесткие, как струны
фортепьяно. Запах мяты не перебьет запаха чеснока, который она ела на
обед. Соблазнительная фигура будет замысловато обтянута корсетом. Она
окажется откуда-нибудь из Лилля и будет его спрашивать, не американец ли
он. И - Бонд улыбнулся про себя - или она, или ее сутенер, возможно,
стащат его кошелек. Замкнутый круг! Он очутится там, где начинал. Более
или менее. Ну и пошли все к черту!
Потрепанный черный "пежо-403" неожиданно выскочил из своего ряда,
пересек ближнюю к тротуару полосу движения и затормозил у обочины.
Раздался обычный визг тормозов, гневные возгласы и крики. Совершенно
спокойно из машины вышла девушка и решительно двинулась по тротуару, не
обращая никакого внимания на поток машин, который привела в такой
беспорядок. Бонд выпрямился. У нее было все, абсолютно все, что он мог
только себе вообразить. Довольно высокая, и хотя на ней был легкий плащ,
то, как она шла и держалась, говорило о красивой фигуре. Лицо веселое и
смелое, и именно так она вела свою машину, но сейчас, когда она шла сквозь
двигающуюся по тротуару толпу, в сжатых губах сквозило нетерпение, а в
глазах горело беспокойство.
Бонд внимательно следил за ее передвижениями: вот она подошла к
столикам и появилась в проходе. Конечно, надежды у него никакой. Она