"Ян Флеминг. Квант утешения" - читать интересную книгу автора

Губернатор внимательно исследовал кончик сигары, сделал короткую
затяжку и поднял ее вертикально, чтобы столбик пепла не рассыпался. На
протяжении всего рассказа он с опаской посматривал на кончик сигары и
говорил так, будто обращался к тонкой голубой струйке дыма, быстро таявшей
в жарком влажном воздухе.
Медленно подбирая слова, он начал:
- С этим человеком - я назову его Мастерсом, Филипом Мастерсом - мы
начали службу в колониях почти одновременно. Я пришел на год раньше его.
Он окончил "Феттес" [привилегированная частная средняя школа для мальчиков
я Эдинбурге] и получил стипендию в Оксфорде; в каком именно колледже он
учился - не важно, а по окончании поступил на работу в Министерство
колоний. Он не отличался талантом, но был очень работоспособным и
целеустремленным, знаете, из породы тех, кто производит благоприятное
впечатление на министерские комиссии. Они и зачислили его на службу.
Первое назначение Мастерс получил в Нигерию. Он прекрасно зарекомендовал
себя здесь. Симпатизируя местному населению, он хорошо ладил с ним.
Мастерс был человеком либеральных идей, и, хотя он не братался с неграми,
что могло бы, - губернатор кисло улыбнулся, - плохо кончиться при
тогдашнем его начальстве, обращался он с нигерийцами мягко и гуманно, что,
впрочем, повергало их в совершенное изумление.
Губернатор замолчал и затянулся сигарой. Пепел на ней едва держался.
Осторожно наклонившись к столику, он стряхнул его в свою чашку из-под
кофе. Пепел зашипел. Откинувшись в кресле, губернатор впервые за вечер
посмотрел Бонду в глаза.
- Осмелюсь предположить, что привязанность этого молодого человека к
туземцам заменила ему чувства мужчины его возраста к противоположному
полу. К несчастью, Филип Мастерс был стеснительным и довольно неотесанным
юношей, который не имел ни малейшего успеха у женщин. Раньше, когда он не
зубрил, готовясь к экзаменам, то играл в хоккей [на траве] или греб в
университетской восьмерке. Каникулы он проводил у тетки в Уэльсе, где
лазал по горам с местным горным клубом. Его родители, к слову сказать,
разошлись, когда он еще учился в школе, и, хотя Филип Мастерс был
единственным ребенком, не заботились о нем, считая, что он вполне
обеспечен в Оксфорде стипендией и тем небольшим содержанием, которое было
единственным знаком их внимания к сыну. Итак, с одной стороны, у него было
мало времени на девушек, с другой - слишком мало того, что говорило бы в
его пользу тем немногим из них, которые ему иногда встречались. Его
внутренняя жизнь развивалась по ложным и порочным канонам, унаследованным
от наших викторианских дедов. Зная Мастерса, я полагаю, что его сердечное
отношение к цветным в Нигерии было лишь выражением души доброй и
полнокровной, истосковавшейся по настоящей любви и нашедшей утешение в их
простых и бесхитростных натурах.
Бонд прервал монолог собеседника:
- Единственная беда с этими прекрасными негритянками - они совсем не
умеют предохраняться. Я полагаю, ваш друг сумел избежать неприятностей.
Губернатор протестующе поднял руку. В его голосе чувствовалась
брезгливость:
- Нет, нет, вы не так меня поняли. Я не имел в виду секс. Этому
молодому человеку даже не приходило в голову вступить в связь с цветной
девушкой. Он ведь на самом деле был ужасно невежественным в сексуальном