"Ян Флеминг. Из России с любовью" - читать интересную книгу автора

книгу, золотые трофеи своей профессии, вернулся в особняк и по узкой
лестнице поднялся к себе в спальню.
Унылая комната была обставлена по-спартански: железная кровать, с
которой свисали мятые простыни, плетеное кресло, некрашеный платяной шкаф,
металлический умывальник. Американские и английские журналы были
разбросаны по полу. На подоконнике лежали стопки дешевых детективных
романов в ярких кричащих обложках.
Грант наклонился и вытащил из-под кровати потрепанный фибровый чемодан,
сделанный в Италии. Раскрыл его, уложил стопку хорошо выстиранного
дешевого белья, пару потрепанных, но все еще респектабельных костюмов,
которые он достал из шкафа и уложил в чемодан вместе с вешалками, и
защелкнул крышку. Затем он поспешно умылся холодной водой из-под крана и
тщательно вытер тело одной из простыней, которую сдернул с кровати.
Снаружи донесся шум автомобиля. Грант натянул трусы и майку, надел
такой же неприметный костюм, как и те, которые лежали в чемодане,
застегнул ремешок часов, разложил по карманам остальные вещи, взял чемодан
и спустился вниз.
Массивная дубовая дверь и калитка в стене были открыты. Охранники
стояли у черного "ЗИСа" и разговаривали с шофером.
"Идиоты, - подумал Грант (он еще не отвык думать на английском языке).
- Не иначе предупреждают шофера, чтобы не спускал с меня глаз, пока я не
поднимусь по трапу самолета. Наверно, никак не могут поверить, что
иностранец может и готов жить в их проклятой стране".
Грант поставил чемодан на пол, ощущая пристальное наблюдение, выбрал
себе плащ из тех, что висели у входа. Перебросив его через руку, он поднял
чемодан, подошел к открытой дверце машины, грубо потеснил плечом
ближайшего охранника и опустился на сиденье рядом с водителем.
Охранники молча сделали шаг назад, не спуская с него холодных цепких
глаз. Шофер отпустил педаль сцепления, и длинная машина рванулась по
пыльной дороге.
Вилла была расположена на юго-восточном берегу Крыма, между Ялтой и
Феодосией. Это была одна из многих государственных дач, разбросанных по
фешенебельному, изрезанному горами побережью, называемому русской
Ривьерой. "Красный" Грант знал, что ему оказали огромную честь, поселив
его именно здесь, а не в какой-нибудь мрачной даче в пригороде Москвы.
Пока автомобиль поднимался по извилистой дороге все выше и выше в горы, он
думал о том, что его, несомненно, неплохо опекают, хотя, конечно, эта
забота о его благополучии не имеет ничего общего с благотворительностью.
Расстояние в сорок миль - от виллы до аэродрома в Симферополе - они
проехали за час. По дороге им не встретилось ни одного автомобиля. Редкие
повозки, выезжавшие на шоссе с виноградников, поспешно сворачивали на
обочину, едва заслышав сигнал машины. Как и повсюду в России, автомобиль
означал власть, и встреча с ее представителями могла окончиться
неприятностями.
Вдоль всего шоссе тянулись кусты роз, перемежающиеся с виноградниками.
Недалеко от аэродрома они проехали мимо огромной клумбы. Цветы на ней были
посажены так, что из соединения их получалось изображение красной звезды
на белом фоне из роз. Гранту до смерти надоели розы. Он устал от их
сладкого, всюду проникающего запаха и мечтал поскорее оказаться в Москве и
забыть об этой красоте хотя бы на время.