"Ян Флеминг. Шпион, который любил меня" - читать интересную книгу автора

приближается к месту впадения в Квебекский пролив. Я выросла около и,
можно сказать, на самой этой великой реке, поэтому мое хобби - плавание,
ну и рыбалка, туризм и другие занятия на открытом воздухе. Я очень плохо
помню своих родителей, помню лишь, что любила отца и не ладила с матерью.
Во время войны, когда мне было восемь лет, они погибли в авиакатастрофе
при посадке в Монреале: летели на чью-то свадьбу. По суду моей опекуншей
стала моя тетя, вдова, Флоренс Туссэн. Она переехала в наш домишко и стала
воспитывать меня. Мы с ней довольно хорошо ладили и сегодня мне даже
кажется, что я ее любила, но она была протестанткой, а я католичкой, и я
стала жертвой суровых религиозных войн, которые всегда отравляли жизнь
ревнителей веры в Квебеке, почти пополам расколотом на католиков и
протестантов. Католики выиграли сражения за меня, и я училась до
пятнадцати лет в монастырской школе Ордена урсулинок. Сестры были очень
строги и придавали большое значение набожности, в результате чего я стала
докой в вопросах истории религии и познакомилась с некоторыми довольно
непонятными догматами. Я с удовольствием бы занялась другими предметами,
которые позволили бы мне стать кем-то еще, а не только сестрой милосердая
или монахиней. И когда, в конце концов, мне стало так невмоготу и я стала
упрашивать, чтобы меня забрали оттуда, тетя с радостью вызволила меня из
рук этих "паписток". Было решено, что когда мне исполнится шестнадцать
лет, я поеду в Англию и продолжу там свое образование. Это решение вызвало
небольшой трам-тарарам местного значения. Не только потому, что монастырь
урсулинок - центр католических традиций в Квебеке. Монастырь гордится тем,
что владеет черепом Монкальма. На протяжении двух веков в монастыре не
проходило и минуты, чтобы по меньшей мере девять сестер не молились
коленопреклоненно перед алтарем в часовне. Все члены моей семьи были
настоящими французскими канадцами, и то, что я собиралась пренебречь их
священными традициями и сделать это так решительно и разом, вызвало
изумление, разрешившееся скандалом.
Истинные сыны и дочери Квебека представляют собой общество, почти
тайное, которое ставит целью достичь такого же могущества, как и
кальвинисты Женевы. И посвященные в это общество мужчины и женщины с
гордостью называют себя канадцами по-французски. Ниже, значительно ниже их
по положению считаются англоязычные канадцы, канадцы-протестанты. Еще
дальше идут англичане, сюда относятся все более или менее недавно
прибывшие эмигранты из Великобритании, и, наконец, - "американцы". Термин,
который по-французски произносится всегда с пренебрежением. Франко-канадцы
гордятся своим французским языком, хотя он представляет собой смесь
местных диалектов, в которых полно слов 200-летней давности и которые
непонятны настоящим французам. Кроме того, их французский напичкан
офранцуженными английскими словами - я полагаю, это очень похоже на то,
как бурский язык соотносится с голландским. Снобизм и претензии на
исключительность этого квебекского общества распространяются даже на
французов, живущих во Франции. Этих прародителей франко-канадцев называют
здесь просто "иностранцами". Я рассказала все это так подробно, чтобы
объяснить, что отступничество от веры одного из членов семьи Мишель, из
числа "семей посвященных" выглядело для них почти таким же неслыханным
преступлением - да об этом и говорить нечего - как дезертирство из мафии
где-нибудь на Сицилии. И мне прямо было сказано, что, покидая монастырь
урсулинок и уезжая из Квебека, я сжигаю все мосты и предаю своих духовных