"Линн Флевеллинг. Тайный воин ("Тамирская триада" #2)" - читать интересную книгу автора

и дразнила его, утверждая, что его акцент толще, чем холодный бараний
окорок. И он выучил настоящее имя ее народа. Они называли себя "ретха ной",
"мудрые люди".
Ответа он не дождался, слышался лишь тихий перестук голых ветвей дуба.
Решив, что Лхел вышла по надобности, Аркониэль снова откинулся на подушки,
хотя ему и не хватало ее горячего обнаженного тела рядом. Но сон не шел, а
Лхел все не возвращалась.
Скорее удивленный, чем встревоженный, Аркониэль накинул меховой плащ и
подошел к узкому, закрытому кожаной завесой выходу. Отодвинув полог, он
выглянул наружу. За те две недели, что прошли с начала наступления сезона
Сакора, снега выпало куда меньше, чем обычно; его глубина вокруг дуба
достигала лишь половины голени.
Да и сейчас небо было чистым. Полная луна сияла среди звезд, как
новенькая монетка, такая яркая, что Аркониэль мог бы рассмотреть при ее
свете рисунок на подушечках пальцев. Лхел говорила, что полная луна крадет
тепло дня, чтобы набраться света, и Аркониэль был готов в это поверить. От
его дыхания в воздух вылетали серебристые облачка и тут же превращались в
россыпь крошечных кристаллов.
Следы маленьких ног уходили к источнику. Дрожа от холода, Аркониэль
нашел свои башмаки и пошел в ту сторону.
Лхел сидела на корточках у края воды, пристально всматриваясь в
небольшой круг воды в середине озерца. Завернувшись до подбородка в новый
плащ, подарок Аркониэля, она держала левую руку над водой. Согнутые пальцы
Лхел не оставляли сомнений, что она творит чары призыва. Аркониэль
остановился в нескольких ярдах, чтобы не потревожить волшебницу. Чары
требовали некоторого времени, в зависимости от того, кого именно пыталась
увидеть Лхел. Аркониэль мог разглядеть лишь мягкую серебристую рябь на
поверхности черной воды, но глаза Лхел светились, как у кошки, когда она
всматривалась в пространство перед собой. Тени заполнили морщины вокруг ее
глаз и рта, выдавая возраст Лхел так, как не удавалось яркому солнцу. Лхел
всегда утверждала, что не знает, сколько ей лет. Она говорила, что ее народ
считает возраст женщины не по годам, а по сезонам ее утробы: маленькая
девочка, способная рожать женщина, старуха. А у нее, хотя она и не была
молода, еще продолжался естественный лунный цикл.
Немного погодя она подняла голову и посмотрела на Аркониэля без особого
удивления.
- Что ты делаешь? - спросил он.
- Мне присниться сон, - ответила она, встав и разминая онемевшую
поясницу. - Кто-то приходить, но я не рассматривала кто, вот и приходить
сюда.
- А в воде увидела?
Она кивнула и взяла его за руку, увлекая назад, к дубу.
- Чародеи.
- Гончие?
- Нет, Айя и еще кто-то, не знаю. Вокруг него облако. Но они идут
видеть тебя.
- Я должен вернуться в замок?
Улыбнувшись, она погладила его по щеке.
- Нет, время еще есть, а я слишком замерзать, чтобы лечь в постель
одна. - Годы вновь как будто смыло с ее лица, когда она просунула руку под