"Нандор Фодор. Меж двух миров " - читать интересную книгу автора

двух случаях общения с Фрейдом: я имею в виду их встречи 1909 и 1912 годов.
Венский психиатр дважды падал в обморок, а затем обвинил Юнга в том, что тот
пользуется "смертельным сглазом", не объяснив, правда, что это за "сглаз"
такой, от которого жертва немедленно лишается чувств. Юнг отверг обвинения,
но вскоре засомневался и сам - особенно после того, как однажды во сне
увидел Фрейда постаревшим, немощным, более того, очень похожим на
привидение.
После разрыва с Фрейдом у Юнга возникло нечто вроде "комплекса Иуды",
проявившегося уже на страницах "Психологии бессознательного". Рождественской
ночью 1912 года он, ни много ни мало, убил Фрейда во сне. Разумеется,
"жертва" взяла там себе временный псевдоним и превратилась в вагнеровского
героя "Зигфрида" (отца композитора, между прочем, звали Зигмунд). Не успело
сновидение завершиться, а подсознание Юнга уже принялось грозить "хозяину"
всевозможными карами. По пробуждении таинственный голос предрек ему гибель в
случае, если смысл сна не будет разгадан. Юнг, в ящике письменного стола
которого всегда находился заряженный револьвер, не на шутку перепугался. И
тут явилось озарение: ну конечно же, Зигфрид символизирует "второе я" -
безжалостного тирана, рвущегося к власти, от которого необходимо избавиться.
Странно, что Юнгу так и не пришло в голову более простое решение:
"Зигфрид" - это ведь почти аббревиатура: Зиг-фрейд. От идей, навязанных
последним он и пытался в те дни бессознательно избавиться.
Не желая становиться "наследным крон-принцем" Фрейда (а именно эту роль
уготовил ему создатель психоанализа), Юнг жаждал полного единовластия в
собственном научном цехе. Очень скоро ощущение великого предназначения
воплотилось в видении: образом голубя к нему спустился сам Святой Дух.
Потом Юнг узрел Илию, но сопровождала его вместо Моисея слепая Саломея
с большой черной змеей. В следующем сне (а может быть, видении - грань эта к
тому времени стала постепенно стираться) перед Юнгом по небу пролетел
Филимон с бычьими рогами (намек на сказание о боге Митре) и яркими крыльями,
расцвеченными под зимородка. Название птицы (англ.: "kingfisher"),
повидимому, имело какое-то отношение к идее о "ловце" душ человеческих.
Вскоре Филимон (в греческой мифологии - слуга богов) стал общаться с
Юнгом в качестве духа-посредника. Расхаживая по дорожкам сада, Юнг подолгу
беседовал с ним, подобно Кромвелю (которого консультировал некто, называвший
себя "Дьяволом") и Сократу (его "советника" звали Даймон). Впрочем, к этому
времени Юнг уже прекрасно понимал, что находится на грани серьезного
нервного расстройства. По собственному признанию ученого, только работа и
любовь к семье спасли его от полного помешательства. Такой была цена,
которую Юнгу пришлось заплатить за пять-шесть лет умопомрачительной
активизации подсознания. Откровения, полученные свыше, стали для него
источником вдохновения, не иссякавшим по меньшей мере сорок пять лет.
Чувство вины по отношению к Фрейду - лишь незначительная деталь
психоневротической драмы Карла Густава Юнга. Наиболее важным фактором была
тут наследственность. В своей классической докторской диссертации 1899 года
(опубликованной в книге "Психология и патология так называемого
паранормального феномена") Юнг основывался большей частью на наблюдениях за
юной девушкой-медиумом, которая не раз в ходе своих спиритических сеансов
вызывала дух его деда. Юнг сохранил в тайне тот факт, что 16-летняя "С.В."
была его кузиной; появления покойных родственников на ее сеансах и
подтолкнули психиатра впоследствии к изучению собственной генеалогии, что