"Нандор Фодор. Меж двух миров " - читать интересную книгу автора

сама мысль о том, чтобы выступить публично, казалась мне почти неприличной.
Я поделился сомнениями с профессором. Он ответил, что почел бы за честь
предложить мне спеть "Аве Мария" в церкви Св. Ксавьера, где он сам играл на
органе. Это один из самых популярных залов города, и в церковном хоре тут
поют выдающиеся мастера вокала. Я пришел на службу и исполнил предложенные
мне партии к немалому изумлению всех присутствующих".

Единственный намек на контакт с "миром теней" тут - упоминание о
явлении "духа Рэчел" (кто она такая, остается неясным); об игре на
фортепиано пока что, заметим, не идет и речи.
Между тем уже через два года Шепард считался выдающимся пианистом
своего времени и был профессиональным медиумом: так продолжалось до тех пор,
пока у него не обнаружился новый талант - литературный. Теперь Шепард мог
позволить себе жить на литературные заработки.
Что же помешало нашему герою остаться в истории величайшим музыкантом
всех времен? Оказывается, собственное, более чем неожиданное и достаточно
смелое признание в том, что играет и поет он не сам: это духи великих
музыкантов прошлого - Моцарта и Бетховена, Россини и Зонтага, Листа,
Берлиоза и Шопена - исполняют музыкальные произведения, используя его самого
всего лишь в качестве живого инструмента.
Признание это - даже в эпоху расцвета спиритизма, волна которого
окатила Европу, - было скандальным и для широкой публики непонятным. Однако
поверим Шепарду на слово и посмотрим, до чего дошел он в своих
экспериментах, обратившись к свидетельству князя Адама Вишневского, который
побывал на музыкально-спиритическом сеансе Шепарда 3 сентября 1894 года и
поделился своими впечатлениями с итальянской газетой "Vessilo Spiritista":
"Найдя укромное местечко, мы расположились в тесном кругу вокруг
медиума, севшего за фортепиано. Едва он взял первый аккорд, как два угла
комнаты осветились загадочным светом. Стали прибывать духи великих
музыкантов и пианистов: одни - чтобы исполнить свои произведения, другие -
чтобы присоединиться к слушателям.
Сначала свою "Фантазию о Семирамидах" исполнил руками Шепарда Тальберг.
Произведение это не опубликовано - как и все вещи, исполняемые духами на
сеансах этого медиума. Затем зазвучала рапсодия для фортепиано в четыре
руки: ее исполнили Лист и Тальберг - пламенно, потрясающе торжественно и в
блестящей аранжировке. Пожалуй, даже сам Лист, игравший с необычайной
страстностью и изяществом (не говоря уж о ныне живущих), не смог бы достичь
такой степени совершенства.
Кружок наш состоял отчасти из музыкантов, которые, как и я, бывали на
концертах величайших пианистов Европы. Но никто из нас никогда прежде не
сталкивался со столь сверхъестественным исполнительским мастерством.
Появившийся на ладони у мадам Д. световой шар ознаменовал прибытие
Шопена. Дух его наиграл пианиссимо несколько изысканнейших мелодий,
сотканных из тончайших нотных гирлянд, столь отчаянных и печальных, что
казалось, сама Польша в тот момент обратилась с мольбою к Богу.
Затем прибыла Жорж Санд. Я выразил признание этому великому духу за то,
что он почтил своим присутствием наше собрание, и получил три хлопка по
колену. Мадам Д. шутливо приревновала ко мне гостью и тут же удостоилась от
нее тех же знаков расположения.
Явился Моцарт: игра его искрилась нежностью, разнообразием и легкостью