"Нандор Фодор. Меж двух миров " - читать интересную книгу автора

Королева Дании, сидевшая непосредственно за спиною медиума, заявила
впоследствии, что пьеса была исполнена явно в четыре руки, а не в две..."
Почему бы и нет? Тот, кто способен играть на вообще закрытом
инструменте, всегда может пригласить свободного духа для участия в очередном
дуэте! Но Шепард ведь не только играл, он еще и пел - причем басом и
сопрано. Вот что писала об этом 14 марта 1884 года "Дагблад", одна из
ведущих европейских газет:
"Внезапно, в момент экстатического подъема, бас вдруг перешел в
сопрано, но не сорвался на визгливый фальцет, который так часто раздается
сегодня с театральных подмостков, а сохранил чистоту и наполненность во всем
диапазоне. Словно сверкающие перезвоны разлились по комнате, создав единую,
необычайно впечатляющую гармонию. Звуки фортепиано вознеслись фортиссимо,
напомнив громовые раскаты, но голос певца и их превзошел по силе: будто
небесный глас провозгласил: "Exelsior!" - и все мы, даже не верующие в
сверхъестественное, душою вознеслись к высшим сферам. Сила вдохновения
Джесси Шепарда сама по себе удивительна. Но стоит ли искать ей спиритическое
объяснение?"
Действительно, стоит ли? Тем более, что за это можно и поплатиться.
Генри Киддл, главный инспектор школьного образования Нью-Йорка, в доме у
которого Шепард провел в общей сложности год, вынужден был подать в отставку
после того, как публично заявил, что верит в шепардовских "духов". Киддл
имел неосторожность признать, что собственными ушами слышал игру Моцарта
(экспромтом исполнившего неизвестную симфонию), философские лекции
Аристотеля, а также не вполне понятные ему выступления на греческом,
древнееврейском, халдейском и арабском языках. Все расценили это признание
Киддла как чистейшей воды безумие.
Похоже, Шепард и сам стал постепенно осознавать, что зашел слишком
далеко. На концерты свои он стал приглашать теперь лишь самых близких
друзей, и собрания эти теперь все более напоминали тайные сходки. Наконец,
Шепард полностью отошел от спиритизма, изменил имя и превратился во Фрэнсиса
Грирсона. Автор статьи в сборнике "Писатели ХХ века" считает, что сделано
это было, чтобы "у публики не возникло впечатления, будто литературная
деятельность для него - не более, чем хобби". Но даже в этом случае он под
другим именем мог бы продолжать свои загадочные концерты...
Нет, с музыкой все было кончено. Более того, никто даже не подозревал о
том, что Фрэнсис Грирсон имеет какое-либо отношение к спиритизму, вплоть до
1921 года, когда он опубликовал памфлет по поводу "психофонных посланий".
Тут только "Писатели ХХ века" запоздало спохватываются: "Грирсон очень
интересовался разного рода "психическими явлениями", - читаем мы. - Обладал
ли он сам медиумическими способностями, остается неясно". Что называется, не
в бровь, а в глаз.
Но куда более абсурдно и несправедливо, чем даже эта реплика, выглядит
тот факт, что человеку, обладавшему редчайшими музыкальными и литературными
способностями, суждено было закончить жизнь в ужасающей нищете. Что ж,
Джесси Шепард (он же Фрэнсис Грирсон) никогда не верил в логику: "Интуиция и
чувства управляли им, в них он черпал творческую энергию", - утверждает тот
же сборник.
Никто так и не смог разгадать тайну жизни этого необыкновенного
человека. Заметки о нем Ги Эндора в книге "Король Парижа" скорее сгущают,
нежели рассеивают туман. Оказывается, усомнившись в целесообразности