"Уильям Фолкнер. Медведь" - читать интересную книгу автора

- Порой хочется то и другое отнести к достоинствам, - заметил как-то
майор де Спейн.
- Или к порокам, - отозвался Маккаслин.
Мальчик сел к столу; под полом завозились собаки от запаха жареного
мяса или же от шагов. Лев рыкнул на них коротко и властно - так на любой
охоте вожаку стоит лишь кратко распорядиться, и все поймут, кроме дурачья,
а среди майоровых и маккаслиновских собак не было равных Льву по величине
и силе и, возможно, по храбрости, но не было и дураков: последнего
успокоил Старый Бен год назад.
Когда кончали завтракать, вошел Теннин Джим. Фургон уже стоял у
крыльца. Эш оказал, что сам отвезет их к узкоколейке, где их подберет
идущий в Хоукс лесовозный состав, а тарелки пускай моет Джим. Мальчик
знал, почему Эш решил ехать. Он уже бывал свидетелем того, как старый Эш
доводит Буна до белого каления.
Было холодно. Колеса фургона стучали о мерзлую землю; небо четко
сверкало. Он теперь не поеживался - тело била крупная, размеренная дрожь,
а посередке ощущалось еще тепло и спокойная, точно подрессоренная, тяжесть
от недавнего завтрака.
- Утром гон не состоится, - сказал он. - У собак чутья не будет, следа
не возьмут.
- Лев возьмет, - сказал Эш. - Льву чутья не надо. Ему медведя надо.
Ноги Эш обмотал мешковиной, с головой покрылся, укутался стеганым
одеялом из тех, под которыми спал в кухне на полу, и вид у него в
сверкающем и разреженном звездном свете был ни на что не похожий.
- Он и по леднику десятимильному медведя будет гнать. И нагонит. А
другие собаки не в счет, они все равно Льву не компания, когда впереди
Льва медведь.
- Чем это тебе другие собаки не нравятся? - спросил Бун. - Ни черта
ведь сам не смыслишь. Ни разу за время, что мы тут, не высунул носа из
кухни, кроме как за дровишками да сейчас вот.
- Они мне крепко нравятся, - сказал Эш. - За них я спокоен. Мне бы
смолоду беречь здоровье, как они свое берегут.
- Так вот, гона сегодня не будет, - сказал Бун. Голос его звучал жестко
и уверенно. - Майор обещал ждать, пока мы с Айком вернемся.
- Погода нынче переломится. Оттепель. К ночи дождь. - Вслед за тем Эш
фыркнул, засмеялся где-то под одеялом, куда упрятал лицо. -
Пошевеливайтесь, мулы! - дергая вожжи, прикрикнул он, мулы рванули (фургон
загромыхал, накренился) и через несколько шагов снова затрусили обычной
рысцой. - И потом желал бы я знать, зачем это майору тебя дожидаться. Вот
Лев ему нужен. А от тебя ни медвежатины, ни другой какой дичины в лагере
сроду не видали.
"Сейчас Бун ему скажет слово, а то и ударит", - подумал мальчик. Но
обошлось, как обходилось прежде и после; от Эша Бун стерпит, хотя четыре
года назад посреди улицы в Джефферсоне Бун выпустил из чужого пистолета
пять зарядов по негру - с тем же успехом, что по Старому Бену прошлую
осень.
- Шалишь, - оказал Бун. - Пока не вернусь вечером, собаки - ни шагу.
Раз обещал мне - все. Ты знай мулов погоняй, заморозить меня решил, что
ли?
Доехали до линии, развели костер. Немного погодя из лесу на светлеющем