"Кавказский принц 2" - читать интересную книгу автора (Величко Андрей Феликсович)

Глава 25

После нескольких дней пребывания в Артуре у меня было много слов для определения сути тамошней обстановки, но среди них только одно цензурное – «бардак». Ситуация усугблялась неисчислимой прорвой всяческого начальства. Ну вот, например, возьмем эскадру. Понятно, что командовать ей должен адмирал (хотя моей второй тихоокеанской командовал мичман, и вроде неплохо). На всякий случай не помешает один запасной, мало ли что будет с первым… Но тут их было шесть штук, и ждали еще двух! Количество же генералов вообще не поддавалось подсчету – на квадратный метр земной поверхности их тут приходилось почти как у нас в Арбатском округе. Причем вся эта свора постоянно грызлась.

Если расположить группы артурского населения по убыванию численности, то на первый взгляд получалась такая картина:

– Китайцы

– Японцы

– Моряки

– Бл…ди.

Среди этих последних приехавшие со мной Татьянины девочки уже вовсю развернули вербовочную работу. А филиал шестого отдела тут уже полгода как был – с тех пор, когда Гоша с Машей приобрели контрольный пакет Русско-Китайского банка. Естественно, я сразу зашел туда – поинтересоваться насчет обстановки, то есть того, что удалось нарыть на местное начальство. Картина оказалась ожидаемой – практически вокруг каждого увивалось как миниму по одному японцу, а обычно так и по два-три. Не просто так, а на правах доверенных холуев – портных, парикмахеров, поставщиков… То есть при желании как минимум укрывательство японского шпиона можно было без труда шить каждому. Кстати, Гниду я с собой не взял, вместо него добровольцами (!!!) вызвались два его помощника-китайца. Очень уж им хотелось применить свои профессиональные навыки к гражданам страны восходящего солнца…

Средь всего этого безобразия было четыре луча света в темном царстве и места отдохновения души – два аэродрома, калединский штаб и завод в Хуицаинзе. Каждый объект был обнесен колючей проволокой, по периметру прогуливались часовые, несшие службу как положено – то есть «стой, кто идет, стой, стрелять буду, выстрел вверх и очередь на поражение». Пара случаев стрельбы на поражение уже была, местным этого хватило.

Консервный завод порадовал глаз – склады забиты боеприпасами, производство противопехотных мин идет даже с опережением графика, за счет местной инициативы с прикапываемыми стволами-самопалами. Правда, ручных гранат делалось чуть меньше планового количества, и я записал, чего нехватает для исправления этой хоть и небольшой, но неприятности. На подходе была первая партия осветительных бомб.Впрочем, и консервная продукция не была забыта – красивые банки бычков в томате и минтая в собственном соку пользовались большим спросом в Артуре и Дальнем, несмотря на довольно высокую цену. Неподалеку от завода имелось подсобное хозяйство с парой сотен буренок – тоже, в общем, консервы, только без банок и иногда дающие молоко.

Я ознакомился с документами – как идет выполнение нашей «продовольственой программы». Суть ее была в том, что с началом блокады продовольствие в Артуре резко вздорожает, а потом и вовсе почти пропадет. Мы собирались даже слегка интенсифицировать этот процесс, но с маленькой оговоркой – «в свободной продаже». У нас с продовольствием все будет в порядке, но распределяться оно будет по карточкам – воинским, рабочим и иждивенческим, они уже печатались. То есть в идеале беспрепятственно кушать смогут только участвующие в обороне полуострова лица…

В Порт-Артуре вовсю циркулировали слухи о возможной войне, но почему-то ее начало единодушно откладывалось на весну. Как-то в это не очень верилось – нападать на Артур вроде лучше, пока во Владивостоке лед… Наверняка не обошлось без японского аналога моего информбюро, подумал я. Не напали бы заразы узкоглазые даже раньше, чем в нашем мире, с них станется.

Мое появление в Артуре вызвало определенный интерес, выразившийся в десятке приглашений. Я их проигнорировал – встречи с интересными людьми и так были запланированы, а общаться с Фоком, Стесселем и прочими генералами в качестве гостя мне было просто некогда. Вот стану начальником – сами придут, если за чем-нибудь понадобятся… Но Стесселю занемоглось (по моим сведения, его достала жена – вынь ей да положь инженера Найденова!), и будущий почетный сдаватель крепостей набился ко мне сам. Я принял его в своем вагоне.

Уже через десять минут я понимал как мотивы, через полгода сподвигшие одного поручика стрелять в Стесселя, так и довольно мягкий приговор суда по этому поводу. Передо мной сидел болтливый, напыщенный и самодовольный м…дак, иного слова не подберешь. Ведь дурак, например, может быть и существом тихим, вполне согласным с судьбой, этот же был абсолютно уверен в собственной исключительности. Правда, к пистолету меня пока не тянуло, но правый кулак уже начал ощутимо чесаться. И в конце этот экземпляр еще намекнул, что такой небедный человек, как я, может и вполне ускорить прохождение своих бумаг по местным инстанциям при его, скота, небескорыстной помощи…

Вот хрен тебе, а не взятка, подумал я, провожая высокого гостя до дверей. Наболтал ты мне тут вполне достаточно, хватит на монтаж не одной фонограммы, а сразу десятка… Я прошел в спецкупе и за полчаса соорудил из записи нашего разговора другой, в котором Стессель весьма неодобрительно отзывался как о политике Николая Второго в целом, так и о его умственных качествах – вот ведь какой нехороший человек! Завтра на основе этой компьютерной записи сделаю пластинку – и в Питер ее, спецкурьером Гоше, пусть порадует братца голосом его любимца. От дел он еще будет меня отвлекать, паскуда! И к его женушке надо будет наказать повнимательнее присмотреться, чтобы в нужный момент не думать, чем бы это посильнее напугать стерву.

С чувством плюнув в открытое окно, я вернулся к прерванному появлением визитера просмотру бумаг о нашем строительстве.

В данный момент на полуострове имелись две незавершенных стройки – закрытый пирс в Дальнем якобы для моей личной яхты, «Герасима», а на самом деле для ракообразных, и эллинг для дирижабля-разведчика в Чалиндзе – сам дирижабль пока пребывал в Иркутске. Оба объекта были близки к сдаче. Для быстрейшего завершения ангара нехватало сварщиков, что уже привело к отставанию от графика, пирс строился по плану, там вроде бы все было в порядке.

Значит, надо посмотреть, кого из рабочих на стройке ангара можно быстро поднатаскать в сварке, чтобы посадить хотя бы на малоответственные конструкции, да и в Дальний съездить не помешает, глянуть своими глазами на ход работ. Я сделал соответствующие пометки в блокноте.

Город Дальний произвел на меня двойственное впечатление. С одной стороны, ясно было видно, что он построен по хорошему плану, и в процесе рождения города этот план нарушен не был. В какой-то мере это детище свежеупокоенного министра финансов было даже красиво… Сколько же денег выкинуто на эту красоту! Три шикарных по местным меркам гостиницы, все почти пустые. Много вилл с садами, но впечатление обитаемых производят не больше трети. Масса сдающихся за смешные деньги домов и квартир.

В отличие от многолюдных улочек Артура, широкие и прямые улицы Дальнего были почти пусты. Главное, в городе практически не было заметно признаков деловой жизни – тут обитали только чиновники железной дороги да персонал порта, плюс рабочие таки построенного сухого дока. В западной части города квартировались офицеры из кондратенковской дивизии. Мне сказали, что до смерти Витте и назначения Алексеева наместником Дальнего Востока тут еще было какое-то шевеление, но теперь все затихло. Город окончательно почувствовал себя никому не нужным…

Ладно, это все лирика, а нам в таком месте будет проще спрятать базу подводных лодок, подумал я, наблюдая за работами в маленькой бухте южнее города. База еще достраивалась, но якобы мой дворец с хозяйственными постройками, а на самом деле жилые и служебные помещения базы, был готов. Я прошелся по пустым еще комнатам – все нормально, хороший домик, и сам бы в нем пожить не отказался…

У «дворца» уже имелся комендант, который после моего обхода спросил, будут ли какие-нибудь замечания или пожелания.

– Замечаний нет, – сказал я, – а пожелания… Знаете, заведите тут пару кошек – с ними база будет смотреться куда уютнее.

Следующий месяц прошел в непрерывной текучке – вроде и не делаешь ничего глобального, а все равно занят с утра до вечера… Наконец настало рождество, а за ним и новый, тысяча девятьсот четвертый год.

Алексеев бомбардировал царя телеграммами о необходимости превентивного удара по японцам – я был в курсе этого, так как почти год назад в составе шестого отдела появилась линейная группа, задачей которой было внедрение наших людей на всех ключевых пунктах почтовой и телеграфной службы Манчжурии и Квантуна. Царь, хоть и будучи не особого ума человеком, все же на такую дурость, как нападать первым, не соглашался ни в какую. Шел оживленный обмен депешами, а флот пока выделывал какие-то странные манипуляции. В начале января они чуть ли не всем составом сплавали к Эллиотам и обратно, совершенно непонятно зачем. Отработки никаких задач не было, стрельбы не проводились… Обошлось почти без потерь – только столкнулись два миноносца да несчастный «Севастополь» опять поимел какие-то неприятности с машинами, так что в Артур он еле приполз на шести узлах. Вообще этот свежепостроенный броненосец сильно напоминал мне дешевый китайский мопед, из тех, что продается во всяких «Ашанах». Вот он, новенький и блестящий, оказывается в руках восхищенного поимевшего такую классную вещь за такие смешные деньги владельца… Вот владелец прямо из магазина тащит его в ремонт, потому как своим ходом он неспособен доехать даже туда… вот очередной обычный ремонт плавно перерастает в капитальный… и наконец мопед обретает свое законное место на помойке, имея на одометре хорошо если трехзначную цифру.

Кстати, пока мореманы таким образом развлекались, нам было не до смеха – а вдруг японцы догадаются ударить именно сейчас? Авиаразведка велась непрерывно, мы потеряли три машины и одного летчика – над морем у него отказал двигатель, и примчавшийся через сорок минут на место падения «Гера» выловил из воды умершего от переохлаждения пилота… Но обошлось, флот вернулся, а японцы так и не напали.

Наконец пришла радиограмма от Гоши – Николаю надоела переписка с Алексеевым, и он удовлетворил очередную его просьбу об отставке с поста наместника. Новым наместником назначен Гоша, он уже выезжает на заранее приготовленном поезде. Вместе с ним едет Макаров, тем же указом назначеный командующим Тихоокеанской эскадрой. Генерал-лейтенант Найденов становится первым заместителем наместника и начальником Квантунского Особого отдела – контрразведывательной структуры с весьма широкими правами, образованной на базе следственного отдела Комкона. Выделенные сотрудники едут тем же поездом. Ожидаемое время прибытия – восьмое февраля. То есть высочество таки форсировало события, столь резкие телодвижения мы планировали на март-апрель…

В следующей радиограмме (понятно, в дороге скучно) Гоша описал подробности ознакомления Николая с моей фонограммой – как и положено настоящему произведению искусства, она не оставила слушателя равнодушным. В результате император без всяких колебаний подписал следующий приказ…

Генерал Стессель назначается административным комендантом Порт-Артура. В той же бумаге – перечень обязанностей коменданта, и тоже подписанный лично императором. Перечень короткий – комендант обязан поддерживать чистоту и порядок на улицах вверенного ему города и обеспечивать бесперебойную работу ассенизационной службы. Все остальное – компетенция военного коменданта Квантуна, которым назначается генерал Смирнов.

Двадцать шестого января я не находил себе места. Правда, в результате полученной информации о своей отставке Алексеев поубавил активности, и на внешнем рейде теперь никого не было. Да и японцы пока не заявляли о разрыве дипломатических отношений, но мало ли, вдруг теперь они решатся напасть и так… Вся авиация была переведена на повышенную готовность. Но японцы не напали ни двадцать шестого, ни двадцать седьмого. Потом начала портиться погода, и к первому февраля разыгрался настоящий шторм, который продолжался почти неделю. Шестого он начал стихать, и тут пришла депеша – самураи заявили-таки о разрыве отношений! Значит, завтра следует ожидать предложения всем подданным Японии покинуть Порт-Артур, а через пару дней – война, это если все пойдет как у нас…

Я чувствовал себя не очень хорошо, похоже, ухитрился-таки простудиться… А тут еще флот начал опять проявлять какую-то непонятную активность, вроде подготовки к смотру. Вообще-то, по хорошему надо было сходить к Старку и узнать, что происходит, но он же еще не получил бумаги о моем назначении и полномочиях, для него я пока просто авиационный комдив… да и знобит меня что-то уж очень сильно, тут надо не по адмиралам бегать, а выпить чаю с медом и пропотеть как следует. Но только все же лучше не в своем поезде, а на центральном аэродроме, там у меня тоже есть резиденция. Раз уж события переходят в решающую фазу, надо быть поближе к тем, кому в случае чего именно я должен буду отдавать приказы, то есть к летчикам… А послезавтра приедет Гоша, и будет совсем как у Некрасова – «вот приедет барин, барин нас рассудит!».

С такими мыслями я гнал свою «Оку» по петляющей между сопок дороге на центральный аэродром. Несмотря на шипы, на скользкой дороге машину постоянно заносило, в свете фар мелькали редкие снежинки.

Я тогда еще не знал, что война начнется через несколько – не дней, а всего лишь часов…