"Виктор Владимирович Фомин. Семь бед" - читать интересную книгу автора

смутно представлял, в чем отличие службы в морчастях от сухопутных, но
разницу между тремя и двумя годами службы видел ясно, поэтому не возражал.
Наутро нас повезли в аэропорт, погрузили в самолет, и мы полетели, как
коты в мешке: не зная - куда и плохо понимая - зачем. Сопровождавшие нас
сержанты и офицер всю дорогу терпеливо отвечали на все вопросы одной фразой:
"Доберемся - увидите". На нашу беду летели мы спецрейсом: никаких стюардесс,
никаких других пассажиров, у которых можно было бы выяснить, куда же мы
движемся. Так что, куда и когда мы доберемся, оставалось тайной до самого
конца пути. Когда самолет приземлился и нас вывели из аэропорта, все как по
команде повернули голову к зданию - посмотреть, куда же мы прилетели.
Вывеска гласила: "Артем". Что это за Артем и, самое главное, где он
находится, не смог вспомнить никто. Но в целом место начинало нравиться -
тепло, незнакомые, но приятные запахи, зеленая трава и деревья, никакого
намека на снег.
Дальше - несколько часов в грузовиках с наглухо зашнурованными тентами,
под бдительным присмотром сержантов - старших машин, в корне пресекающих
любые попытки выглянуть из-под брезента и еще менее разговорчивых, чем наши
сопровождающие. Когда машины наконец остановились и нам разрешили выбраться,
я оглянулся вокруг, и у меня перехватило дух от увиденной картины. Мы стояли
на морском причале, а справа и слева от нас, на сколько можно разглядеть,
огромными серыми громадами возвышались пришвартованные боевые корабли
размером с трехэтажный дом, а некоторые и того больше, и казалось, что рядам
этих могучих стальных гигантов нет конца. Когда, наконец, мы смогли закрыть
рты и почти ко всем вернулся дар речи, улыбающиеся и явно довольные
произведенным эффектом сопровождающие дали наконец первые объяснения: мы
оказались во Владивостоке, а перед нами была бухта Золотой Рог, одно из мест
стоянки Тихоокеанского флота.
Чуть позже мы погрузились на так называемый паром - непомерное
водоплавающее сооружение, поместившее в своем чреве несколько десятков
грузовиков, в два раза больше легковушек и уж не знаю сколько пассажиров.
Плаванье на нем радости нам не принесло, потому как нас разместили на
нижней, закрытой палубе. Когда через несколько часов нас выпустили на берег,
всем предстояло удивиться еще раз: мы оказались на абсолютно пустом
каменистом пляже, где из всех следов цивилизации находился лишь небольшой
бетонный пирс, выглядевший, как после артобстрела. Столпившись в подобие
строя, все оглядывались по сторонам, прикидывая, сколько километров
предстоит добираться до какого-нибудь жилья и уж не пешком ли? Но едва паром
отчалил и начал набирать скорость, как раздалось урчание моторов и из
ближайшего леска вынырнули развернутым строем несколько никем до того не
замеченных грузовиков, крытых камуфлированными тентами. Все эти мелкие
сюрпризы оказывали на наши неискушенные души весьма серьезное влияние, и
многие уже подсознательно чувствовали гордость от причастности к таким
замечательным войскам, как пограничные.
Через какое-то время наша разномастная команда стояла на плацу и
вышедший на его середину офицер довел наконец до нашего сведения, где же мы
оказались. Как выяснилось, прибыли мы в учебный отряд, где аж шесть месяцев
должны учиться всяким-разным военным специальностям и только потом, сдав
экзамены и получив звания сержантов, разъехаться по границе. Он так и
сказал: "Все сдадите экзамены и станете сержантами", а я подумал:
"Интересный тип, с чего это он решил, что все сдадут эти самые экзамены? А