"Алексей Фомин. Атипичная пневмония " - читать интересную книгу автора

постоянно думаю только о ней. Это непроходящее желание буквально разъедает
мой мозг. Я становлюсь нормальным человеком, способным трезво мыслить,
только когда она рядом и когда у меня есть возможность обладать ею. Я
отравлен прямо какой-то подростковой гиперсексуальностью. Я становлюсь ее
рабом. - Вахрушин сделал глоток коньяка. - Хотя...Что это я на нее взъелся?
Да, она не понимает некоторых вещей, она просто не чувствует их важности. Ну
и что? Я знаю многих серьезных и важных мужчин, удостоенных ученых степеней
и званий, облеченных государственной властью, которые в еще меньшей степени,
чем Марина, были бы способны осознать важность и серьезность того, что я
хочу ей сказать. А она всего лишь слабая, но бесконечно прекрасная женщина".
- Это означает, как минимум, две вещи. Во-первых, ближайшие десять дней
твоего мужа не будет дома. Работа ему предстоит колоссальная, так что
ночевать дома ему будет некогда. Может быть, останешься у меня?
- Не-ет, Китыч, миленький, мне надо в Москву, а в субботу я к тебе
приеду. А во-вторых?
- Во-вторых, милая, это означает, что нашему богоспасаемому отечеству
пришел конец. Мы вернулись в ту же точку, из которой стартовали 30 лет
назад. Только на другом качественном уровне, с гораздо худшими начальными
условиями. Страна вдвое меньше, населения втрое меньше прежнего,
национальное богатство разбазарено, разграблено, прожито, прогуляно в ниццах
и куршавелях. Народ окончательно деградировал, отравленный алкоголем и
наркотиками. В самом ближайшем будущем нас ждет элементарное одичание и, как
следствие, массовое вымирание. Государственная власть в России попросту себя
дискредитировала, народ никому и ничему не верит. Поэтому любые шаги власти,
даже вполне разумные, по исправлению ситуации народ будет саботировать.
Системный кризис. Бей, круши, грабь то, что верхи не успели разграбить.
Война всех против всех.
- И... и что же нам делать, Ника? Ведь можно же что-то сделать? Уехать
в Европу, в Штаты, в Канаду, в какую-нибудь Аргентину, наконец? А? - в
глазах Марины загнанным зверем заметалась растерянность. - Я понимаю, у нас
с Игорем нет счетов в западных банках, даже квартирки завалященькой
где-нибудь в Марбелье купить не успели. Все откладывали, все думали -
успеется, то квартира в Москве, то дом на Рублевке. Но кое-что накопить
успели. Ты ведь поможешь нам? Ведь ты меня не бросишь?

- ...Теоретически еще, конечно, можно перебросить деньги на Запад, но я
бы, за исключением очень узкого круга лиц (хватит пальцев одной руки, чтобы
их пересчитать), никому бы не советовал этого делать.
- Почему?
- Очень просто. Отнимут.
- Как это - отнимут? Кто отнимет?
- Видишь ли, эта история началась не сегодня и даже не вчера. Так что у
меня есть основания так говорить. Когда мы приезжаем на Запад, я имею в виду
представителей нашей власти, нашей элиты, за нами стоит вся мощь
государства, хотя и изрядно уже потрепанная, но все-таки великая Россия. И
тогда... И тогда с нами разговаривают на равных. И нам, ничтоже сумняшеся,
кажется, что наша страна стала неотделимой частью мирового демократического
сообщества, а мы, конкретные людишки, прочно стали частью мировой элиты. Ну,
как же, мы отдыхаем на лучших мировых курортах вместе с мировыми
знаменитостями (да что там, мы сами теперь мировые знаменитости), мы