"Бернар Ле Бовье де Фонтенель. Рассуждения о религии, природе и разуме " - читать интересную книгу автора

гораздо более того, чем они заслуживают: вот и теперь последующие поколения
чтят нас совсем не по заслугам. Однако и наши предки, и мы, и наши потомки -
все это, поверьте мне, совершенно одно и то же. И я думаю, что зрелище мира
должно очень наскучить беспристрастному наблюдателю, ибо оно никогда не
меняется.
Монтень. Я считал, что все находится в движении, все изменяется и что
различные столетия имеют различный нравственный облик - так же, как люди. В
самом деле, разве мы не знаем ученые столетия и в то же время - другие,
совсем невежественные? Не бывают ли века наивными, а другие, наоборот,
гораздо более утонченными? Не наблюдали ли мы также века серьезные и
легкомысленные, века воспитанные и грубые?
Сократ. Это верно.
Монтень. Так почему же не могут быть века более добродетельные и
другие - более злые?
Сократ. Нет, нет, здесь одно вовсе не следует из другого. Меняются
одеяния, но это не значит, что вместе с тем изменяется и облаченное в них
тело. Воспитанность и грубость, знание и невежество, большая или меньшая
наивность, серьезный или легкомысленный нрав - все это лишь внешние покровы
человека и все это подвержено переменам; но души людей не меняются никогда,
а ведь душа - это и есть весь человек. В какое-то из столетий люди
невежественны, но внезапно может появиться мода на ученость; однако людям
присущи определенные интересы, и мода на незаинтересованность не придет
никогда. На огромное количество довольно неразумных людей, рождающихся на
протяжении одного столетия, природа может создать две или три дюжины людей
разумных, которых она должна разместить по всей земле; и вы совершенно
правы, считая, что таких людей никогда и нигде не бывает столь много, чтобы
благодаря им появилась мода на добродетель и справедливость.
Монтень. А это размещение разумных людей по земле - совершается ли оно
равномерно? Ведь могут случиться столетия, оделенные этими людьми гораздо
меньше, чем остальные?
Сократ. Самое большее - здесь может быть совсем незаметная разница.
Главный порядок природы имеет вполне постоянный облик.

Эразистрат, Гарвей

Эразистрат. Вы рассказываете мне просто о чудесах. Как? Кровь
циркулирует в теле?! Вены несут ее от конечностей тела к сердцу, и она
выходит из сердца, чтобы затем перейти в артерии, выносящие ее снова к тем
же конечностям?
Гарвей. Я показал столько убедительных опытов, что никто более в этом
не сомневается.
Эразистрат. Значит, мы, древние медики, ошибались, когда считали, что
кровь обладает только очень медленным движением от сердца к конечностям
тела, и человечество обязано вам тем, что эта древняя ошибка устранена?
Гарвей. Во всяком случае, я претендую на это, причем люди мне тем более
должны быть обязаны, что именно я направил их по пути всех этих великолепных
открытий, сделанных в наше время в области анатомии. Коль скоро я открыл
циркуляцию крови, это потом служило тем, кто открывал новый проток, новый
сосуд, новый резервуар. Казалось, весь человек был переделан заново. Вот
видите, насколько больше преимуществ у нашей новой медицины по сравнению с