"Джеффри Форд. Физиогномика ("Клэй" #1) " - читать интересную книгу автора

мартышек. Краем глаза я заметил миссис Мантакис и задумался, как ей удалось
опередить меня. Какой-то пьяный болван приблизился ко мне и произнес: "Вижу,
вы беседовали с мэром", указывая на пятно птичьего помета у меня на рукаве.
Мэр неудержимо расхохотался и похлопал болвана по спине. В какофонию
бессмысленной болтовни врывались фальшивые ноты мелодии, извлекаемой неким
старцем из диковинного деревянного инструмента. Из напитков подавали только
"разлуку" - напиток шахтеров, с легким голубоватым оттенком. Дежурным блюдом
были запеченные крематы - нечто вроде колбасок собачьего дерьма, красиво
уложенных на твердых, как обеденные тарелки, галетах.
Мы остановились поприветствовать жену мэра, которая с ходу принялась
убеждать меня устроить мужу место в Городе.
- Он честнейший человек, - заверяла она меня. - Честнейший.
- Не сомневаюсь, мадам, - поклонился я, - но Отличный Город не
нуждается в новом мэре.
- Он годится на любой пост, - воскликнула мадам и потянулась губами к
супругу.
- Вернись на кухню, - велел тот. - Крематы кончаются.
На прощанье она поцеловала мой перстень со всей страстью,
предназначавшейся мужу. Я вытер руку о штанину и стал на ходу прислушиваться
к перекрикивавшему гомон приглашенных мэру. Он провел меня вверх по
лестнице. На площадку выходило несколько дверей. Та, которую он распахнул
передо мной, открывалась в библиотеку. Три стены были скрыты рядами книг, их
прерывала только раздвижная стеклянная панель, за которой виднелся балкон.
Мэр подвинул мне столик с бутылкой разлуки и двумя стаканами. Я обвел
взглядом полки и сразу выхватил четыре из двух десятков опубликованных мною
трудов. Готов поручиться, что он не читал "Слабоумие и кретинизм с
философской точки зрения", поскольку еще не покончил с собой.
- Вы читали мои работы? - спросил я, когда он протянул мне бокал.
- С большим интересом, - ответил он.
- И что вы из них вынесли? - спросил я.
- Ну... - начал он и умолк.
- Они не подсказали вам, что я не тот человек, с которым позволительно
шутить такому тупице, как вы? - продолжал я.
- Что вы хотите сказать, ваша честь?
Я выплеснул бокал разлуки ему в глаза, а когда он, вскрикнув, принялся
протирать их, вогнал кулак ему в кадык. Он откинулся назад, захрипел и упал
со стула, корчась на полу и судорожно ловя ртом воздух. Я нагнулся над ним.
- Помогите, - прошептал он. Я пнул его в голову, ссадив кожу. Затем, не
дожидаясь новой просьбы о пощаде, наступил каблуком на кривившиеся губы.
- За эту шутку с Битоном вас следовало бы убить, - сказал я.
Он попытался кивнуть.
- Еще одна вольность, и я сообщу Создателю, что этот городишко следует
уничтожить вместе со всем населением.
Он попытался кивнуть снова.
Я оставил его на полу, открыл дверь на балкон и вышел в темноту в
надежде, что ночной ветер высушит дот. Ненавижу насилие, но иногда
приходится к нему прибегать. В данном случае насилие послужило символической
пощечиной, которая должна была пробудить городок от долгой спячки.
Через несколько минут мэр пошатываясь подошёл и встал рядом. Ссадина на
его голове еще кровоточила, а рубашка на груди была запачкана рвотой. Когда