"Джеффри Форд. Империя мороженого" - читать интересную книгу автора

чувством направления, загнало меня в ловушку. Я потерялся в сложности и
запутанности собственных идей. Если честно, то я просто выдохся и уже не мог
разделять ниточки композиции - тема, ответ и контртема перепутались, как
клубок пряжи.
Я безумно устал и понимал, что мне необходим отдых, но, даже рухнув на
кровать и закрыв глаза, не мог заснуть. Весь воскресный день я просидел в
кресле, разглядывая пляж через окно. Я слишком устал, чтобы работать, и это
приводило меня в такое отчаяние, что не давало заснуть. В тот вечер, так
ничего и не сделав за весь день, я приплелся в закусочную и сел на обычное
место. В закусочной не было никого, кроме одинокого старика в дальнем углу -
он ужинал, читая книгу. Из-за седой бороды он чем-то напоминал мне Стэллина,
а на первый взгляд, мне показалось (я мог бы в этом поклясться, если бы не
знал, что такого быть не может), что книга его называется "Центробежный
рикша-танцор". Но я не стал к нему приближаться, опасаясь, что старик может
со мной заговорить.
Подошла официантка, приняла заказ. Записав его в блокноте, она сказала:
- У вас сегодня усталый вид.
Я кивнул.
- Вам нужно поспать.
- Меня ждет работа.
- Тогда, давайте, я принесу вам кофе.
Я рассмеялся:
- Знаете, я за всю жизнь не выпил даже чашки кофе.
- Быть такого не может! По-моему, сегодня самое подходящее время, чтобы
начать.
- Пожалуй, попробую, - решил я. Похоже, мои слова ей понравились.
За едой я пролистал тетрадь и попытался восстановить для себя
архитектуру фуги. Как и всегда, когда я смотрел на черновики, все было
кристально ясно, но стоило начать работу над партитурой, каждый
потенциальный шаг вперед казался ведущим в неправильном направлении. В
какой-то момент, погруженный в размышления, я отодвинул тарелку и потянул к
себе чашку. Обычно я пил чай и совершенно забыл, что сегодня изменил заказ.
Я сделал глоток, и мрачный, горький вкус черного кофе буквально поразил
меня. Я взглянул перед собой и увидел Анну. Она смотрела на меня, только что
отведя свою чашку от губ. В ее глазах мелькнуло узнавание, словно она
действительно меня видела. Уверен, что в моих глазах она прочла то же самое.
- Я тебя вижу, - прошептал я.
- Я тоже тебя вижу, - ответила она, улыбнувшись.
Заговори вдруг со мной собака, я удивился бы меньше. Все еще
ошеломленный, я медленно протянул к ней руку - туда, где, как мне казалось,
она сидит, прямо напротив меня. Но едва моя рука приблизилась, девушка
отпрянула.
- Я наблюдаю за тобой уже много лет, - сказала она.
- Кофе?
Она кивнула.
- Ты ведь синестетик, правильно?
- Да, - согласился я. - Но ведь ты плод моего воображения, продукт
неврологической аномалии.
Тут она рассмеялась и возразила:
- Нет, это ты такой.