"Фредерик Форсайт. Четвертый протокол " - читать интересную книгу автора

бутылку из-под шампанского. Но тут перед ним встала непредвиденная
проблема. Кулон и серьги вполне помещались в кармане брюк, но диадема была
больше, чем он предполагал... Как ее вынести, не привлекая внимания?
Оглядевшись, Роулинс заметил кейс.
Он вытряхнул его содержимое - набор бумажников, кредитные карточки,
ручки, записные книжки и папки - на кресло.
В кейс уместились и драгоценности, и бутылка шампанского. Неси он ее
в руках, кто-нибудь удивился бы: идет с вечеринки со своей бутылкой.
Бросив последний взгляд на гостиную, Роулинс выключил свет, вышел в
прихожую и закрыл за собой дверь. В коридоре он запер входную дверь и
через минуту прошел мимо портье. Старик даже не взглянул на него.

***

Первого января ближе к полуночи Гарольд Филби сел за письменный стол
в своей московской квартире. Накануне он позволил себе напиться у Блейков,
но никакого удовольствия от этого не получил. Он был уже слишком поглощен
тем, что ему предстояло написать. Все утро он страдал от неизбежного
похмелья и теперь, когда Эрита и сыновья легли спать, в тишине мог все
обдумать.
Услышав воркование голубя, Филби встал и подошел к большой клетке в
углу. Ее обитатель сидел с перевязанной лапкой. Филби обожал живность,
начиная с лисы, которая жила у него в Бейруте, и кончая канарейками и
попугаями, которых держал здесь, в этой квартире. Голубь, прихрамывая,
двигался по клетке. Забинтованная лапка замедляла его движение.
- Ничего, старик, - сказал Филби, - скоро мы снимем повязку, и ты
снова сможешь летать.
Он вернулся к столу. В сотый раз он повторил себе, что доклад должен
быть написан хорошо. Генеральный секретарь был не тем человеком, которому
можно было перечить и которого можно было осмелиться обмануть. Кое-кто из
командования ВВС, устроившие в 1983 году неразбериху с южнокорейским
самолетом, по его личному распоряжению закончили жизнь в вечной мерзлоте
Камчатки. Хотя у Генерального были проблемы со здоровьем и часть времени
ему приходилось проводить в инвалидной коляске, он все же оставался
бесспорным главой Союза, его слово было законом. Его мысль была остра, как
бритва, его выцветшие глаза подмечали все.
Взяв карандаш и бумагу, Филби стал набрасывать первый черновик своего
ответа.

***

Спустя четыре часа, незадолго до полуночи по лондонскому времени
владелец апартаментов в Фонтеной-хаус в одиночестве вернулся в столицу.
Это был высокий седовласый мужчина пятидесяти пяти лет запоминающейся
внешности. Используя собственную пластиковую карточку, он въехал в
подземный гараж и с чемоданом поднялся на лифте до восьмого этажа.
Настроение у него было плохое.
Поссорившись с женой, он уехал из загородного дома ее брата, не
пробыв там и дня из трех запланированных. Его угловатой и любящей верховую
езду жене нравилась сельская жизнь в той же степени, в какой он эту жизнь