"Ребекка Форстер. Оглянись на бегу " - читать интересную книгу автора

Томпсон", и Майклом Грином из "Чиат-Дей". Джима Алленби, президента "Саачи и
Саачи" он оставил напоследок, как самого важного собеседника.
- Джим, это Сид Приджерсон. Хочу тебе сообщить, что сегодня уволилась
Дейни Кортленд. Да, да, очень жаль. Такой талантливый работник! Но знаешь...
это строго между нами, на случай, если она постучится в твою дверь... я был
вынужден пойти на этот шаг. Она доставила мне немало неприятностей. Да,
Дейни. Знаю, знаю. Она и меня одурачила. Оказалось, что она вымогает
подношения у типографов, наборщиков - у всех, кто попадет ей в лапы. Ужасно,
ужасно. Такое разочарование!
В голосе Сида звучала искренняя печаль. Взятки - бич рекламного
бизнеса; впрочем, для работника такого масштаба, как Дейни, одного этого
обвинения недостаточно. И Сид украсил свой пирог глазурью.
- Но этого мало, - признался он, понизив голос. - Она требовала...
э-э... личных услуг.
Человек на другом конце провода заметил, что был бы только рад оказать
такой красотке "личную услугу". Сид рассмеялся.
- Согласен с тобой, Джим. К сожалению, Дейни Кортленд хочет слишком
многого. Она потеряла контроль над собой и стала опасна. Она уже не может
остановиться. Я понял, что, если ее не уволить, это кончится уголовщиной.
Понимаешь, я просто хочу тебя предупредить.
Джим Алленби заверил, что прекрасно понимает. Сид Приджерсон не хочет,
чтобы Дейни Кортленд работала в рекламе? Нет проблем. Дейни Кортленд нигде
больше работать не будет.

- Даже не попрощаешься?
Блейк стоял в дверях, отделявших жилую комнату от прихожей. Дейни
замерла, прижав к груди блузку. Она не собиралась убегать, не попрощавшись!
Она бы оставила записку: "Спасибо огромное, извини, надо бежать, дел
непочатый край, не хотела тебя будить" - и Блейк бы все понял. А теперь он
поймал ее, можно сказать, на месте преступления - и уже ничего не объяснишь
и не докажешь, что хотела как лучше.
Блейк молча приблизился к ней, погладил по щеке, пробежал пальцами по
изящным очертаниям подбородка. Дейни молчала - да и что тут можно сказать?
Он не упрекал ее, и это было страшнее самых жестоких упреков.
Три часа ночи. Весь мир уснул, и лишь немногие, ворочаясь с боку на
бок, тщетно призывают к себе покой. Дейни не могла заснуть; мысли ее
беспрестанно возвращались к агентству и Сиду. Она устала и вновь совершила
ошибку. Вместо того чтобы потянуться к Блейку за утешением, она попыталась
сбежать. Как всегда. Вот что читала она в его глазах. Как всегда, она
причинила ему боль, но он, как всегда, любит ее и принимает такой, как она
есть. Такую ошибку не загладишь, не исправишь: остается лишь смириться с
поражением.
Дейни уже натянула блузку и брюки и расчесывала волосы, когда в комнате
вновь появился Блейк.
- Кофе. - Он протянул ей дымящуюся чашку. - Осторожно. Он из
микроволновки, чашка горячая.
Дейни взяла чашку и сделала несколько глотков. Блейк сел: он хотел
что-то сказать. Дейни, поджав под себя ногу, устроилась на кушетке напротив:
развязной позой она пыталась скрыть смущение.
- Извини. Не хотела тебя будить.