"Сюзанна Форстер. Приходи в полночь " - читать интересную книгу автора

хладнокровие. Он привык к уважению, если не к исключительной почтительности,
со стороны своих клиентов. Они тонули, а он был их спасательным кругом. Это
были простые, основанные на страхе отношения, которые он, вне всякого
сомнения, предпочитал, но Монтера, похоже, не боялся.
В Калифорнии был снова введен смертный приговор, а это означало, что на
карту поставлена жизнь его клиента. Однако Алек не мог вывести парня из
себя. К этому моменту Монтера должен был бы клясться, что он не убивал
Дженифер, и умолять Алека поверить ему. Саттерфилд знал, что этот фотограф
умеет, когда хочет, включить свое обаяние. Алек видел этого человека с
женщинами, видел, какой эффект он на них производит. Ник не делал ничего
особенного, лишь чуть фокусировал взгляд своих опасных синих глаз, и речевые
центры в женских мозгах, по всей видимости, отказывали.
- Мне прочитать вам лекцию о том, что надо доверять своему адвокату,
мистер Монтера? - спросил Алек. Недовольство сделало резким его обычно
вкрадчивый и тихий голос - Лекцию, в которой я сообщу, что вам надо
рассказать мне все, что я не смогу представлять ваши интересы до тех пор,
пока вы не расскажете мне все?
- Доверять вам, мистер Саттерфилд? - Монтера вытащил руку из кармана, в
ней были банкноты. - Вот чему я доверяю. - Он поднял стодолларовую
бумажку. - Мне уже доводилось проходить через уголовный суд, и я очень
близко знаком с правосудием. Оно - очень дорогая шлюха, но, по счастью,
сейчас я могу себе позволить оплатить ее услуги.
Монтера щелчком направил банкноту в сторону Алека.
- Думаю, мы оба понимаем, что это значит для вас, Саттерфилд.
Деньги приземлились на участок пола, блестевший между ними.
Алек почувствовал, как у него наливается теплом шея. Гнев? Он не мог
припомнить, когда в последний раз по-настоящему злился на клиента. Во всяком
случае, это было давно. Люди его положения в основном обладали безупречными
манерами.
- Умник... - прошипел он. - Чертов умник! Мне следовало бы вызвать
охрану, чтобы она вышвырнула тебя отсюда.
Монтера пожал плечами:
- Так мог бы поступить я. Но не вы. Это очень значительное дело, даже
для вас. И это именно та грязь, в которой вы любите копаться. Газетчики
будут роиться вокруг этого суда. Налет уже начался, а вы в отличие от меня
ничего так не любите, как оказаться в ослепляющем свете вспышек. Вы
эксгибиционист, советник. Вы хотите известности. И славы.
Алек стряхнул невидимую пылинку с рукава своего пиджака от Армани и
выверенным движением поправил манжеты.
- Вы заблуждаетесь, мистер Монтера. Печально заблуждаетесь. Я уже
достаточно известен. И моей карьере не требуется поддержка в виде дурной
славы, благодарю вас.
Боже, это же нелепость! Какой-то фарс! Может, одежда Алека Саттерфилда
и безупречна, но сердце у него скачет как бешеное. И что еще хуже, он
понимал, что чуть ли не жеманится опровергая слова Монтеры, как
девочка-подросток, которая, разыгрывая недотрогу, набивает себе цену.
- Вас же это возбуждает, не так ли, Саттерфилд? - добавил Монтера,
развивая свое преимущество. - Я слышу это по вашему голосу. Дело вас
взвинчивает, неужели нет? Именно поэтому вы и не вышвырнете меня отсюда. Вы
не можете. Потому что уже очень давно ничто не дарило вам таких ощущений.