"Сюзанна Форстер. Непорочность " - читать интересную книгу автора

- Слишком горячо, - пробормотала она, с трудом ворочая языком.
Голос негра доносился откуда-то издалека, напоминая шум горной реки.
,- Это всего лишь яд, дорогая. Твоя кожа впитывает его, и, как только
он впитается, жжение исчезнет. - Яд?
- Да, разве я не сказал тебе? От него твоя кожа станет еще белее. Не
останется ни одной веснушки, ни единого пятнышка. Ты станешь совершенством.
- Не надо, мне нравятся мои... - она хотела сказать, что любит свои
веснушки, но это была неправда.
Мэри Фрэнсис всегда мечтала избавиться от них. Особенно от тех, что на
груди и на переносице. Но Африка все говорил и говорил, и невозможно было
его прервать.
Впрочем, Она уже была не в силах вымолвить ни единого слова. Голос
Африки доносился откудо-то издалека.
- Вспомни, женщины всегда использовали мышьяк, чтобы приобрести томный,
хрупкий вид? Только мой яд- наружного применения. От него меньше вреда
печени.
Она попыталась помешать ему. Ей казалось, она поднимается, но на самом
деле даже не шелохнулась.
Негр отпустил ее руку и принялся натирать плечи там, где веснушки
рассыпались, словно маргаритки в траве. Ладони опускались все ниже и ниже,
приближаясь к упругим холмикам грудей.
Мэри Фрэнсис замотала головой, пытаясь остановить его. Жжение стало
почти невыносимым. Она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Глаза ее
оставались закрытыми, но в голове мелькнула картинка: лежащая в медицинском
кресле обнаженная женщина, чье тело отражается в зеркальных плитках потолка,
и огромный ухмыляющийся негр, склонившийся над ней. Женщина пытается встать,
но ей что-то мешает. Ее руки и ноги намертво пристегнуты к креслу,
- Нет! Не надо!' Пожалуйста, не надо!
Она выкрикивает эти слова, но ни единого звука не вырывается из ее
горла. язык не повинуется ей. Слова отдаются эхом в голове.
Не было сил говорить, открыть глаза, даже проглотить слюну. Сознание
медленно уплывало; казалось, ее·сковывает паралич. Яд! Он отравил ее! Она
умрет, так и не начав жить

ГЛАВА 8

Оружием служителей церкви была вера. Рик Карузо носил револьвер. Он не
расставался со своим "смит-вессоном" З8-го калибра со времен кровавых
разборок юности. Револьвер не раз спасал ему жизнь, придавал уверенности,
делал неуязвимым. Он упивался властью, которую давало оружие, хотя за это
мнимое могущество многие заплатили слишком высокую цену. Револьвер унес уже
не одну невинную жизнь. Теперь он был для Рика не Столько средством защиты,
сколько символом трагедии. Именно память о трагедии сделала его священником.
Он не мог стать никем другим.
Но сегодня вечером Рик радовался, что револьвер все еще при нем. От
Ларедо до Карсона не горел ни один фонарь, не исключено - назревала
очередная разборка между местными бандами. Квартал будто вымер - тоже плохой
знак. Казалось, тишина была наэлектризована и насыщена отрицательными
зарядами. Надвигалась буря. Небеса вот-вот грозили разверзнуться и обрушить
на землю всю свою ярость, но Рик Карузо упрямо шагал в изрыгающую