"Сюзанна Форстер. Непорочность " - читать интересную книгу автора

грязное . слово, которое знала.
Сейчас, глядя на бесстрастно мигающий, монитор, Мэри Фрэнсис сама
готова была выругаться. Она была вне себя от досады, ей захотелось ввести
это грязное слово В компьютер, хотя бы просто для того, чтобы посмотреть,
как он его воспримет. В одной из директорий ей попался файл под названием
"Дневник", заинтересовавший ее, но открыть его не удалось: компьютер
требовал пароль.
Для входа в файл необходим пароль! Введите пароль!
- Черт! - Поддавшись порыву, она набрала испанское ругательство и,
подавляя нервный смех, ударила по клавише "Enter". Застыв от изумления, она
уставилась на экран: там появились датированные страницы дневника. Кто бы ни
был автором этих записей. он жил такой яркой сексуальной жизнью, что
фантазии Анаис Нин выглядели по сравнению с ней детскими шалостями.
Затаив дыхание, Мэри Фрэнсис читала записи. Высоким слогом автор -
женщина - описывала свои сумасшедшие встречи с клиентом. Она писала о
"тайном саде чувственных удовольствий", О человеке, который ввел ее в Эдем
плотских желаний и пробудил дремлющую в ней страсть: "Он подчинил меня себе
без остатка, подчинил мое тело, мой разум, мою душу, и, Боже мой, это
сладчайшее из всех возможных порабощение. Я превратилась в настоящую
распутницу, жаждущую наслаждений, которые он мне доставляет. Ради него я
готова на все".
Мэри Фрэнсис жадно вчитывалась в строки, не в состоянии оторваться. Она
уже пробежала записи за несколько недель, как вдруг едва не вскрикнула от
неожиданности. Опустив дрожащие пальцы на клавиатуру, она вновь и вновь
возвращалась к. прочитанному, прежде чем поверила собственным глазам:
"Сегодня ночью Я попросила его называть меня особым именем. Я,
наверное, сошла с ума. Да, когда я с ним, я теряю рассудок! Я сама себя не
узнаю, но ничего не могу поделать. Я жажду самых извращенных наслаждений.
Господи, какой испорченной надо быть, чтобы просить называть себя святым
семейным именем, будучи привязанной за руки и за ноги к спинкам кровати, в
то время как он доставляет мне острейшее наслаждение разными извращенными
способами... шелковой плеткой, которая жалит, словно пчелы, и одновременно
наполняет медом, таким сладким, что даже горло сводит от желания..."
последняя строка гласила: "Я попросила его называть, меня Селестой".
Мэри Фрэнсис откинулась на спинку кресла. Сомнений не оставалось. Это
был дневник Брайаны, тот самый, О котором говорила Блю. Мэри Фрэнсис не
могла прийти в себя от изумления, хотя вроде бы удивляться было нечему.
Брайана работала в агентстве, и Кальдерон пользовался ее услугами. Мэри
Фрэнсис не могла унять дрожь. Она едва соображала, что делает, но знала, что
должна дочитать дневник до конца. Дыхание ее перемежалось тихими стонами,
она заставляла себя читать дальше и дальше.
Каждая последующая запись была эротичнее предыдущей, и только в
последних появились намеки на то, что некоторые действия партнера напугали
Брайану и, возможно, причинили ей боль. На этом месте записи внезапно
обрывались.
Мэри Фрэнсис была в смятении. Она все еще пыталась осознать смысл
прочитанного, когда вдруг ясно различила в тишине осторожные шаги. На
секунду замерла, прислушиваясь, и нырнула под стол, но тут же вспомнила про
компьютер - включенный монитор ярко светился в темноте. Она нащупала на
стене розетку И, молясь, чтобы компьютер был включен именно в нее, выдернула